Иногда я становлюсь свидетелем жарких споров на вечную тему – а какое оно, наше советское прошлое?
Пыточно-гнусное или необыкновенно прекрасное?
Кем была Советская власть? Злобной мачехой или заботливой матушкой?
Спорящие сходятся не на жизнь, а на смерть, пытаясь нарисовать картину нашего прошлого одной краской.
Черной. Или белой.
Пыточно-гнусное или необыкновенно прекрасное?
Кем была Советская власть? Злобной мачехой или заботливой матушкой?
Спорящие сходятся не на жизнь, а на смерть, пытаясь нарисовать картину нашего прошлого одной краской.
Черной. Или белой.
А так как на улице холод и ветер, а в бутылке армянский коньяк, я тоже решила принять участие в общем хоре.
Моя партия звучит так – «Советская власть как многообразие форм и расцветок».
Моя партия звучит так – «Советская власть как многообразие форм и расцветок».
Советская власть была одной для всех, но разной для каждого.
И у меня нет никаких оснований не верить словам Ивана
i_navi, который написал в комментарии к моему предыдущему посту:
И у меня нет никаких оснований не верить словам Ивана
i_navi, который написал в комментарии к моему предыдущему посту:«При советской власти гуманным? Если я опишу Вам только одни похороны, получится триллер. А я этих похорон при Софье Власовне немеряно провел - потому как на бате натренировался. Бабушку хоронил 31 декабря - гроб пришлось самому делать, но это так, легкие брызги. Я умел давать взятки, знал их тарифы. А большинство родственников умерших проходили ад, не зная , что надо ждать- значит надож дать .Гуманное ваше государство пытало восемьдесят лет население , "лечив" зубы детей и взрослых, без обезболивающего, и делая миллионы абортов без оного. В остальном мире это считается пытками.»
Я верю этому, потому что не думаю, что человек сидит и сочиняет злобные страшилки из своего прошлого.
Значит, так было.
И для Ивана и многих других Советская власть была бессердечной мачехой, кинувшей детей на выживание.
И я им верю.
Потому что власть у нас хоть и была одна – но везде разная.
Как народ, который един, а люди разные.
Я хочу поделиться фрагментами своей жизни при Советской власти, и жизни моих родителей и их друзей.
Место действия – о. Сахалин. Время действия 70-80 года прошлого века.
Про аборты и стоматологов без наркоза ничего поведать не могу, мала была.
Но помню, как на медицинском осмотре в школе у меня диагностировали сколиоз и все 5 лет до выпуска я стояла на учете у хирурга. Два раза в год меня приглашали на осмотр и рентген. Три раза в неделю я ходила в поликлинику на занятия ЛФК и массаж. Бесплатно, разумеется. И лечение в санатории для детей-сколиозников. Тоже бесплатно.
Причем, родители мои это не добывали-выбивали, всё предлагалось лечащим врачом.
В школе был свой стоматолог, который лечил зубы тут же. Все данные о состоянии зубов школяров были у врача и нас периодически выдергивали с урока на лечение.
Но помню, как на медицинском осмотре в школе у меня диагностировали сколиоз и все 5 лет до выпуска я стояла на учете у хирурга. Два раза в год меня приглашали на осмотр и рентген. Три раза в неделю я ходила в поликлинику на занятия ЛФК и массаж. Бесплатно, разумеется. И лечение в санатории для детей-сколиозников. Тоже бесплатно.
Причем, родители мои это не добывали-выбивали, всё предлагалось лечащим врачом.
В школе был свой стоматолог, который лечил зубы тут же. Все данные о состоянии зубов школяров были у врача и нас периодически выдергивали с урока на лечение.
Я уже писала, как мне в школе дали путевку в Артек, а я не хотела ехать.
Тогда к моим родителям пришел какой-то чиновник и убеждал маму-папу отправить меня в Крым. И убедил. Я два месяца была в Артеке. Бесплатно конечно.
Мои родители много путешествовали. Вообще все островитяне ежегодно выбирались на материк, навестить своих родственников, посетить Москву и Ленинград. Это было очень важно. Длинные отпуска, надбавки к зарплате и бесплатный проезд делали эту мечту реальной, и каждое дето сахалинцы улетали в отпуск.
Мои родители любили посещать заграничные страны. Я тоже об этом уже писала. Напомню только, что по туристическим путевкам они были в Болгарии, Югославии, Румынии, на Кубе, во Франции и в Марокко.
У нас была машина. Правда, в очереди папаня стоял 10 лет, но всё это время мы спокойно обходились мотоциклом.
Мы жили в своём доме. Правда туалет и колодец были на улице, но нас это почему-то не расстраивало.
Мне можно возразить, что потому и не расстраивало, что лучшей жизни не видела. Когда не знаешь, как живут нормальные люди в нормальных странах, не с чем сравнивать.
Мы жили в своём доме. Правда туалет и колодец были на улице, но нас это почему-то не расстраивало.
Мне можно возразить, что потому и не расстраивало, что лучшей жизни не видела. Когда не знаешь, как живут нормальные люди в нормальных странах, не с чем сравнивать.
Возможно и так.
Но от того, что мы не знали как живут люди, счастья в нашей семье не уменьшалось.
А то, что мои родители и их друзья были счастливы, я знаю точно.
Я помню, как мы весело встречали все праздники, выезжали на природу, устраивали домашние гулянки. Люди угнетенного состояния духа так веселиться не могут. Это я теперь точно знаю!
Кроме того, побывав в Париже и увидев весь блеск зарубежья, родители спокойно вернулись на Родину. Спокойно. И рассказывая о чудесах иноземной жизни, никогда не пинали Россию. Я не знаю почему. Я только помню то, что видела и слышала.
Кроме того, побывав в Париже и увидев весь блеск зарубежья, родители спокойно вернулись на Родину. Спокойно. И рассказывая о чудесах иноземной жизни, никогда не пинали Россию. Я не знаю почему. Я только помню то, что видела и слышала.
Кстати, родители мои были совершенные пролетарии. Папа – простой крановщик в морском торговом порту. Мама – обычный бухгалтер в маленькой воинской части.
Блатных знакомых не было.
Естественно, друзья моих родителей были такими же пролетариями. Слесарь, водитель, нянечка, уборщица, учетчица.
Я помню всех по именам. Я помню их простые лица, я помню события их жизни и радостные и печальные, всякие.
Я не могу вспомнить ни одного случая недовольства властью. Вот не помню. Хотя могу предположить, что мне эти настроения никто и не показывал. Мала была ещё.
Блатных знакомых не было.
Естественно, друзья моих родителей были такими же пролетариями. Слесарь, водитель, нянечка, уборщица, учетчица.
Я помню всех по именам. Я помню их простые лица, я помню события их жизни и радостные и печальные, всякие.
Я не могу вспомнить ни одного случая недовольства властью. Вот не помню. Хотя могу предположить, что мне эти настроения никто и не показывал. Мала была ещё.
Над советским строем мы подсмеивались. Подсмеивались, но не гоготали.
Решения 25 съезда КПСС, Свободу Луису Корвалану, Мир, Труд, Май – мы воспринимали всё это как дождь, от которого никуда не скроешься, но зонт лучше раскрыть, чтобы голова не намокла!
Решения 25 съезда КПСС, Свободу Луису Корвалану, Мир, Труд, Май – мы воспринимали всё это как дождь, от которого никуда не скроешься, но зонт лучше раскрыть, чтобы голова не намокла!
Да, котлеты в нашей семье были по праздникам. Мясо в магазинах, действительно, не было, я даже не помню в нашем родном Корсакове мясной магазин. Мясо доставали. Возможно, для хозяйки это было горем-горьким, но я не помню никакой в связи с этим печали. Наше семейство спокойно обходилось рыбой и тушёнкой.
Вообще, советская жизнь, очень скромная и даже где-то аскетичная по сравнению с сегодняшним уровнем жизни (когда мы знаем, как живут нормальные люди), никакого отпечатка неполноценности и ущербности на нашу семью не наложила.
Я думаю, потому что мои родители духовно были очень свободные люди.
Конечно, невысокий социальный статус не искушал их какими-то вершинами и соблазнами. Они радостно жили в предлагаемых обстоятельствах, жили в своё удовольствие.
Конечно, невысокий социальный статус не искушал их какими-то вершинами и соблазнами. Они радостно жили в предлагаемых обстоятельствах, жили в своё удовольствие.
Они не «высовывались», их головы никого не интересовали, они были свободны в своих действиях и желаниях.
Кстати, девиз «Не высовывайся!», вероятно, единственное моё неприятное воспоминание о советском строе.
Я знала, что высовываться нельзя. Не помню почему, но я это знала. И не высовывалась. Но видимо плохо.
Потому что в десятом классе на каком-то уроке учительница вдруг завела разговор о личности и грустно сказала, что в нашем классе личностей она не видит. Кроме одного человека. И тут она называет меня. И говорит, что только я представляю собой человека с убеждениями и способностью эти убеждения отстоять.
Её слова я помню до сих пор. Потому что она разрешила мне высовываться и даже похвалила за это.
А вот воспоминания моего хорошего друга.
Он родился в 1946 году в Харькове и в 10-летнем возрасте потерял родителей. Мальчика отдали в харьковский детский дом, и всю жизнь этот мужчина вспоминал советскую власть исключительно как родную мать, которая дала ему и кров, и еду, и образование. Про свой детский дом он рассказывал мне много чудесного, рассказывал с любовью, с радостью.
И я знаю, что он не врал. В его жизни Советская власть имела вот такое лицо….
Он родился в 1946 году в Харькове и в 10-летнем возрасте потерял родителей. Мальчика отдали в харьковский детский дом, и всю жизнь этот мужчина вспоминал советскую власть исключительно как родную мать, которая дала ему и кров, и еду, и образование. Про свой детский дом он рассказывал мне много чудесного, рассказывал с любовью, с радостью.
И я знаю, что он не врал. В его жизни Советская власть имела вот такое лицо….
Поэтому, какой смысл спорить, о том, какой она была, Советская власть…
Она была разной …
И святой и бесовской.
Но для меня, классического советского ребёнка из простой пролетарской семьи, советская власть олицетворяла собой Родину, которую я очень любила.
Journal information