И осень в смертельном бреду! – мажорно напевала я Александра нашего Вертинского, маршируя с корзиной по городу.
Потому что поход с друзьями за грибами по-взрослому – это незабываемые ощущения.
Глухие дебри, грязь, болото и паутина на голове бывают не каждый день.
Это наполняет душу восторгом!
Глухие дебри, грязь, болото и паутина на голове бывают не каждый день.
Это наполняет душу восторгом!
Как правило, за грибами я хожу двумя способами.
Один – как девочки ходят.
Это когда мы с подругой в джинсах, в кроссовках, с сигаретами в кармане и с фляжкой-подружкой в пакете, идём вразвалочку на берег Калищенского озера. И там, в сухом сосновом бору можно с перепугу найти и белый гриб, и моховик и незатейливую сыроежку. На жарёху хватает.
Второй – по-взрослому.
Это когда в сапогах, в куртке, с головой, замотанной платком и с корзиной…
Это когда никаких сигарет и фляжки…
Это когда несколько часов на ногах, а под ногами сопливая грязь переходит в сухую землю, а потом в венерически зелёный сочный мох, который обрывается жутковато весёленьким же болотом, а потом буреломом из старых, мягких в труху, поваленных деревьев…
Это невероятная смена картин. Как в спектакле с ускоренным движением декораций.
Из очаровательной зелёной лужайки, полной солнца и тепла, мгновенный переход в мрачный черный частокол голых стволов огромных деревьев. Тишина. Птицы не поют. Деревья скрипят при сильном ветре. И воздух….
Из очаровательной зелёной лужайки, полной солнца и тепла, мгновенный переход в мрачный черный частокол голых стволов огромных деревьев. Тишина. Птицы не поют. Деревья скрипят при сильном ветре. И воздух….
Про воздух писать невозможно, всё будет бледно и малопонятно….
Вообразите, что лес погружён не в воздух, а в некое плотное вещество, которое можно нарезать кусками, набить в пакеты и, приехав домой, вытаскивать по кусочку и вдыхать.
Это смесь жухлых листьев, сырой земли, остро приправленная хвоей…
Это смесь жухлых листьев, сырой земли, остро приправленная хвоей…
Обычно, когда я хожу за грибами, грибы в ужасе от меня прячутся.
Я даже нож перестала с собой брать! Всё равно прячутся.
Да и ладно, думаю я, идти легче!
Радостно помахивая пустой корзиной, я ползу через бурелом, погружаюсь в нирвану, любуюсь пнями и замшелыми стволами, падаю в мох, чтобы сфотографировать поганки.
Радостно помахивая пустой корзиной, я ползу через бурелом, погружаюсь в нирвану, любуюсь пнями и замшелыми стволами, падаю в мох, чтобы сфотографировать поганки.
Поганки – мои верные друзья!
Они никогда от меня не таятся. Всегда на виду.
У нас взаимная любовь!
Вот полюбуйтесь на это чудо.
Поганка Церетели или каска фашиста!
Они никогда от меня не таятся. Всегда на виду.
У нас взаимная любовь!
Вот полюбуйтесь на это чудо.
Поганка Церетели или каска фашиста!
А вот апофигей гламура и розовой няшности!
Чудо как хороша!
Я не выдержала и сделала два снимка.
На добрую память о поганке Барби.
Ну вот, так бродила я в чаще, наслаждаясь исключительно поганым обществом, как вдруг… в тишине…я выхожу на полянку, а там, на полянке, белых грибов…штук 200!
Ну ладно, 10.
Ну ладно, 5.
Во-о-о-о-от таких огромных!
Стоят и на меня глаза испуганно таращат! Не ожидали, спрятаться не успели.
Я стала нарезать круги возле этого великолепия. Любоваться. Радоваться. Фотографировать. Срезать это чудо рука не поднималась.
Тем более два гриба так нежно прижались друг к другу.
Я даже подумала сначала, что эту композицию можно назвать «Отец и дитя».
Потом передумала. На меня в лесу всегда такой романтизм нападет, что я подумала – это влюблённые!
И сделала фото на память.
Тут подошла подруга, выразила полный восторг моей находкой и отправила влюблённых в корзину.
Ну да, она права, мы же за грибами пришли, а не слюни счастья пускать…
Обычно, когда я хожу за грибами, на меня нападает сильнейший приступ сентиментальности, грусти…
И романтизм на меня нападает тоже.
И романтизм на меня нападает тоже.
Лучше бы, конечно, грибы бы на меня так нападали, думала я всегда кокетливо…
Вот в этот раз всё и случилось.
Сначала напали белые, а потом лисички пошли. А потом рыжики. И дерево опят…
И стало мне как-то тяжеловато предаваться романтизму с полной корзиной.
Пришлось внимательно перебирать ногами и увёртываться от мерзопакостной паутины. После бесконечных дождей везде посверкивали болотца, чёрные провалы.
Пришлось внимательно перебирать ногами и увёртываться от мерзопакостной паутины. После бесконечных дождей везде посверкивали болотца, чёрные провалы.
На ветках повсюду болтались паучьи сети, а я их ненавижу с детства. Но я взяла себя в руки и даже сделала фото паутины. На добрую память.
Зато я превозмогла все топи, завалы и детские страхи!
С победой над собой и с грибами мы возвращались в цивилизацию.
Грязные, мокрые, с кучей лосиных вшей.
Я уже как-то писала про этих насекомых, пугающих добропорядочных граждан.
И тут закрапал мелкий задиристый дождь.
Мы успели добраться до крыши.
На землю упал тропический ливень.
Мы успели добраться до крыши.
На землю упал тропический ливень.
А потом во всю дурь засияло солнце, и появились две радуги.
Друзья сказали, что это к добру. А я и не сомневалась.
После шести часов интенсивного шараханья по лесной чаще, меня ждал добрейший вечер на кухне с ножом!
С грибами надо расправляться немедленно.
В опятах, например, прячутся от суетного и мерзкого мира маленькие жучки. Огромное количество жуков.
В опятах, например, прячутся от суетного и мерзкого мира маленькие жучки. Огромное количество жуков.
Я в прошлом году этого не знала, пришла домой с опятами, поставила корзину в угол и пошла в душ, потом пива попила с устатку, потом чем-то отвлеклась…
Жуки по всей квартире расползлись так, что я потом неделю их выуживала. Отовсюду!
Поэтому, открыв второе дыхание, я мужественно сделала это. Все собранные грибы отправила куда надо.
Вообще-то, я хотела написать что-нибудь слезливо сентиментальное…
Осень и всё такое... Серебряные паутинки, жалобные осинки…Полотна Левитана и Шишкина перед глазами как живые стоят….
Но, не получилось.
Настроение у меня нынче бодрое и здоровье хорошее!
Чего и вам от всей души желаю!
Journal information