Случай в монастыре

- Здравствуйте! Простите за беспокойство, а вы не очень торопитесь? – перед нами стояла средних лет монахиня с приветливым лицом.

- Нет, не торопимся. А что?

- А вы не могли бы нам помочь? Людей  сегодня много, а у нас рук рабочих не хватает. Я заметила, что вы давно здесь сидите и вроде бы не спешите, вот и решила попросить о помощи...

- Конечно, поможем, только, смотря, что делать, - растерянно заговорила подруга, но я её радостно перебила.

– Конечно, конечно, поможем. Не сомневайтесь!

- Вот хорошо, вы нас так выручите! Подождите меня здесь, я скоро приду.

Монахиня одарила нас ясной улыбкой и исчезла.

Мы с подругой переглянулись.

- Не знаю, Ира, ты так сразу согласилась… А мало ли что им надо, вдруг заставят кирпичи таскать или ещё чего-нибудь. У них тут ремонт идёт. А мы одеты не для работы… и вообще, мне тяжести поднимать нельзя…

- Давай подождём для начала. Если будет что-то не подходящее, извинимся и уйдём. Ничего такого.

Я понимала подругу.
Вот так,  приехать в любимый Иоанновский женский монастырь для святой молитвы и воспарения духом, приехать в нарядном платье, в туфлях на каблучках и на тебе. Не хватает рабочих рук… Неожиданное заявление!

Я понимала её, но про себя твёрдо знала, что выполню любое поручение. Хоть кирпичи таскать.
Сама не знаю почему. Да и не хотела знать.
Мне почему-то было очень важно помочь.
Лишь бы монахиня не забыла про нас и пришла. Мне казалось, что  нас забудут, и мы уйдём ни с чем. И это было бы ужасно. Почему? Я не могла понять.

Так мы сидели в ожидании монахини на маленькой банкетке под лестницей, ведущий из Усыпальницы святого праведного отца Иоанна Кронштадтского. Летом 2004 года.

Приезжая в Санкт-Петербург, мы часто заходим в Иоанновскую обитель на Карповке.
Особенно мне нравится подземная церковь-усыпальница.
В небольшом помещении, обильно украшенным цветами,  всегда  тихо, торжественно, светло. А ещё по-домашнему просто и уютно.

Большая икона о. Иоанна встречает всех входящих в Усыпальницу спокойным взглядом голубых глаз.
Это взгляд мне всегда казался живым. Я всматриваюсь в глаза святого и … уходят печали, успокаивается душа.

С отцом Иоанном в моей жизни связано много.
Почему-то именно этого святого я  воспринимаю  как современника, как человека, которого я знаю лично.
Может быть потому, что разделяют нас какие-то сто лет? Совсем ничего…

Может быть потому, что всю свою жизнь отец Иоанн отдал служению в Кронштадте? Почти соседи…

Не знаю.
Но для меня это живой, мудрый, бесстрашный и бесконечно любящий человек. Святой, в земле Русской просиявший.

Благодаря о. Иоанну я, пометавшись в поисках истины по разнообразным философским течениям и мировоззрениям, вернулась в  православие.
Благодаря о. Иоанну, я научилась отдирать от себя  грубую толстую  шкуру самости и эгоизма.
Я пытаюсь различать и чувствовать невидимые глазу волны совершенно других, незнакомых для меня энергий.
Энергий, которым  определения в русском языке нет. Потому что люди об этом не говорят. Этого как бы нет. Есть только то, что подтверждается законами физики. А всё остальное - самовнушение и экзальтация нервных натур. Как бы.
Так думает большинство.
Ну а я, как всегда, в другой части общества. Вместе с отцом Иоанном.

Поэтому я так люблю приезжать в его Усыпальницу и готова часами стоять у раки с мощами святого…

Помещения подземной церкви разделяются на несколько залов.
Десять лет назад  для посетителей были открыты лишь некоторые из них. Остальные находились на реставрации.
Подземная церковь  - это не просто утопающая в цветах Усыпальница с гробницей. В других залах размещаются множество фотографий, витрины с подлинными вещами отца Иоанна.

Совершенно уникальная атмосфера, из которой не хочется уходить.

Каждый раз, приходя к о. Иоанну, я словно проваливаюсь куда-то в безвременье.
Не только толстые монастырские стены вдруг мгновенно отсекают меня от мирской суеты.
Нет.
Что-то другое, мощное, властное вырывает меня из  гремящего бытия и погружает в покой вечности.
В защиту вечности. В любовь вечности.

Казалось, бы всё логично.  Ведь я прихожу к месту упокоения, ко гробу.

Но странная радость и восторг от прикосновения к чему-то неизмеримо прекрасному и далёкому наполняет меня.
Это лёгкое касание неведомых миров… Необъяснимое и непонятное…

И, не понимая и не объясняя, я просто  стою …

Ожидание монахини затянулось.
Мы уже решили уходить. И тут она появилась перед нами.

- Девочки, заждались? А у нас так дел много, с трудом освободилась! Ну, не передумали ещё?

- Нет, конечно! 

- Тогда вам задание. Нужно вымыть пол в Усыпальнице. Мы в пять часов закроем вход для посетителей, и вам нужно будет за час отмыть весь пол и, самое главное, отскрести свечной воск от плит.  Пойдемте. Я вам дам халаты, перчатки, ведро, губки.

Я подскочила в восторге.

Подруга моя встала в раздумье, и пока мы шли за монахиней шептала мне, что как-то вдруг начинать мыть полы, да ещё на виду у чужих людей. Даже ещё в нарядном платье… как-то неудобно. Я радостно заявила, что плевать на людей. Нас никто не знает, поэтому какая разница, как мы выглядим.

Хотя я-то была похожа на капусту!

Поверх излюбленных джинсов я надела при входе в храм широкую и длинную юбку. А вот поверх этого уселся широкий синий сатиновый халат, огромные резиновые перчатки, которые я, впрочем, скоро сняла. До сих про не научилась мыть пол в перчатках.

Такой большой толстой бабой я радостно упала на коленки и стала скребком отдирать воск от пола…

Целый час я ползала по  Усыпальнице святого, отмыла пол, потом пошла отмывать лестницу, с удовольствием ловя удивленные взгляды прихожан храма.

Видок у меня был ещё тот! От усердия ещё и платок набок сбился, и волосы пошли вразнос!

А когда мы всё сделали, распрощались с монахиней и вышли на Карповку… я чуть не расплакалась.

Потому что  понимала – закончилось чудо, ушла благодать, о которой я много читала, но которую  испытала впервые.
Только что.
Отдирая воск от плит.
И это было странно,
Это было нелогично. Это нарушало все земные законы и правила.

В монастырском подземелье, в синем халате, с платком, сбившемся на бок, с ведром грязной воды я пребывала в совершенно неземной радости …

Ничего подобного у меня не было никогда.

Конечно, жизнь одаривала меня состоянием безмерного счастья. Любовь, рождение сына, какие-то карьерные взлеты…Много людей. Красивая одежда. Восхищенные взгляды мужчин. Вот помню своё стояние при вручении журналистской премии «Золотое перо». Я стояла на пафосной сцене чего-то очень питерского и очень значительного, и слушала комплименты и так распупыживалась от счастья….

Но это не идёт ни в какое сравнение с  чувством,  испытанным в Усыпальнице.
Нет!
Совершенно разный источник, совершенно разная природа, хотя слово одно. И там и там «счастье». Бледное и слабое слово.

Зачем мне был дан этот опыт? Я не знаю.
А для человека светского эта история вообще и не опыт никакой. Просто благотворительная деятельность.

Больше он не повторился.

Сколько бы раз я не приезжала на Карповку, никто помыть пол в Усыпальнице мне не предлагал…

А однажды, спустя годы, я разговорилась с монахиней Новодевичьего монастыря. И она, между прочим, вдруг сказала:

- У монахинь считается за огромную честь и счастье мыть пол в Усыпальнице Иоанна Кронштадтского. Не каждой выпадает такая радость! Но уж если кому повезет, тот никогда об этом не забудет.

Больше она мне ничего не сказала, а я и не спрашивала.
Я давно знаю, что рассказы и разговоры о том, нетварном мире, иногда бывают лишены всякого смыла.
Эти чувства надо пережить, прочувствовать и, может быть, тогда об этом говорить.
А, может быть, вообще не стоит об этом говорить. Не знаю…

Но сегодня об этом рассказать можно.
Сегодня, 2 января, день памяти святого праведного Иоанна Кронштадтского.