Культурный вечер

Я родилась и выросла в семье простой, пролетарской, с большим чувством достоинства и с огромным чувством юмора.

Но без всяких телячьих нежностей.

Нас с сестрой родители называли Оля-Ольгуня, Ира-Ириха.

Всё. Без прилагательных.

Заиньки-кисаньки-рыбаньки  в нашем доме не водились.
Представить себе родителей, говорящих друг другу «зая моя!», не смогу даже под пытками.

Мама папу называла по имени. Коля. И всё.

Папа маму вообще никак не называл.

Это для меня так и осталось загадкой. Почему?
И как он обходился? Мне он всегда говорил – спроси у мамы, а что скажет мама.

Но ведь к жене он должен был как-то обращаться?

Только когда папа выпьет водочки, а папа после водочки всегда становился чрезвычайно общительным болтуном-игруном, он называл маму Фаичка-мисинька.

Это было так умилительно чудно, что большего изливания чувств и представить себе было невозможно.

И у друзей моих родителей были такие же простые отношения  в семье, без заигрываний, без слюноотделения, но и без скандалов и оскорблений. Я не видела, чтобы взрослые публично обнимались, целовались.

Поэтому когда однажды я подсмотрела сцену обнимания…к нам приехали откуда-то в гости муж и жена…малоизвестные мне…и они, стоя в нашей прихожей, обнимались, а я увидела…я очень удивилась. Они были такие … старые!!!
Лет по 40.
И им было приятно обниматься?
И зачем? И так они всю жизнь рядом живут, зачем при этом ещё виснуть друг у друга на шее?
Так думала я, пребывая в исключительно раннем детском возрасте.

Вот мои родители никогда не обнимались. И говорили друг с другом мало. Все вечера проходили в заботах и трудах. У папы огород, уголь, дрова, мотоцикл, сараи.

У мамы печка, стирка, еда, уборка, глажка..

Я не помню их за длинными разглагольствованиями. Короткие предложения.

Папины фразы, произнесённые с совершенно невозмутимым лицом, были зачастую такими смешными, что мы все долго хохотали. Вот это помню хорошо. И мне кажется, что это главное в семейной жизни. Много смеха… А слов может быть мало!

Вообще суровость  отношений между мужчиной и женщиной в стране развитого социализма была повсеместна, как мне кажется. Соратники по борьбе и товарищи по партии! И никаких котиков-зайчиков. И никакого секса.

Почти об этом сюжет из «Фитиля».

Тема взаимоотношений мужчины и женщины, живущих под одной крышей, не имеет границ!
Однако не всякий художник возьмется за написание этого сложного и витиеватого полотна на примере семейной жизни лиц без определённого места жительства.

Советский реализм о бомжах не упоминал – страна строила коммунизм и бороздила Вселенную. Бомжи представляли собой слишком маленькую мошку на теле государства, чтобы её пристально рассматривать.

Современная Россия тоже не  предоставляет лицам БОМЖ место в своей культуре. Страна погрузилась в непрошибаемый гламур, несовместимый с жизнью людей на помойке.

А вот в эпоху перемен, в лихие 90-е лицами без определённого места жительства становилось  так много граждан, что они заняли свое достойное место и в кинематографе и в телевизионном искусстве.

Олейников и Стоянов. Городок. Очень смешной сюжет. Но сейчас, почему-то, смотреть его очень грустно…