Социалистический реализм. Часть 2

(Продолжение начала)

Я топталась одна на дороге.

Букашка, затерянная среди кубанских городков и станиц.

Испуганная и замерзшая. Трезвая.

Без денег, без ориентации в пространстве и в действиях. Под зловеще-бледным прищуром луны.

Очень хотелось взвыть на эту луну, а потом провалиться сквозь землю.

Но это было невозможно. Пришлось лихорадочно думать.

Ничего, ничего, уговаривала я себя, сейчас они обнаружат, что меня нет, и отправятся на поиски. А как же иначе? Ведь человек пропал, не иголка!

Я представляла себе, как Наталья поднимает шум, как они волнуются, кричат на испуганного водителя, садятся в машину и едут меня искать. А потом водителя обязательно уволят! Да, именно уволят, потому что он не человек. Можно быть сколько угодно пьяным и озабоченным, но бросать девушку ночью за городом…Это не человек!

Да, всё будет именно так!
Но пока они меня найдут, я окоченею от холода. Поэтому надо попробовать добраться до города на попутных машинах. Правильное решение, похвалила я себя. Одно плохо. Попутных машин не было. Не попутных тоже. В этом чёрном провале мироздания не было вообще ничего. Ни машин. Ни людей. Ни справедливости.

Прошла вечность. А, может быть, две…

Вдруг далеко в темноте  задрожал свет автомобильных фар. Я замахала руками. Около меня остановился автомобиль. Пожилой водитель распахнул дверь. На заднем сидении сидели двое мужчин и одна женщина.

Я посмотрела на приветливое женское лицо и перевела дух.  Быстро  поздоровалась и быстро села рядом с водителем. Пока не передумали.

Слава Богу, нормальные люди. Человек человеку друг и брат. Они спасители мои. Избавители.
Справедливость всё-таки есть!

- Ну и как такая молодая девушка оказалась ночью одна на большой дороге? – шутливо спросил меня один из попутчиков.

- Ой, не спрашивайте! Вы даже не поверите. Совершенно дурацкая история получилась.

Я решила правду не говорить, потому что правда попахивала таким идиотизмом, что говорить её было стыдно.

- Мне в Степнодол надо. Довезёте?

- В Степнодол? Далековато. Но вам повезло. Мы именно туда едем. Вот только товарищей завезём в Хуторское, это поселок перед Степнодолом, а потом и вас  домой доставим. Вы ведь домой возвращаетесь?

Мужчина говорил так участливо и заботливо, что я непременно бы рассказала ему все мои приключения, но мне было ужасно неловко. Вот едут себе спокойно нормальные, разумные люди, из нормального разумного мира. Вежливые, добрые, интеллигентные. А тут я вваливаюсь в машину из какого-то абсурда и бреда….

И как я им буду рассказывать этот бред?

- Нет, не домой. Мне к подруге надо. Она меня ждёт. А я вот тут застряла. А вообще я в ваших краях гость. Да, я из Ленинграда приехала. По распределению. Работаю в училище.

- Ленинград? – недоверчиво протянул мужчина. – Хороший город. Красивый. Я там бывал несколько раз.

Я старалась произвести хорошее впечатление, понимая, что  девушки, подобранные на большой дороге, вызывают много недоумений. Поэтому  с чувством глубокого достоинства рассказала о том, как рада и счастлива была получить распределение именно на Кубань, как полюбила этот край и его жителей…

Мы поговорили немного о Ленинграде и замолчали.

За окном  клубилась глухая ночь, но мне было спокойно и хорошо! Я в безопасности. Скоро буду в тепле и уюте. Скоро я расскажу наташкиному ухажёру, какого зверя он пригрел в своей служебной машине!
Я мстительно рисовала картину жестокого возмездия хорошему парню. Я даже стала беспокоиться за Наталью и её кавалера. Ведь приедут на трассу, а меня там нет. Столько переживаний у людей будет…

Мы въехали в большое село. Покрутились по улицам, остановились около какого-то дома. Пассажиры вышли из машины. О чём-то стали говорить. Потом мужчина с женщиной попрощались и ушли, а мой собеседник долго разговаривал по рации.

Пожилой водитель сидел молча, с  непроницаемым видом. Я хотела было спросить, так, в шутку, что за секретные агенты с рацией подобрали меня на дороге, но передумала. Ну, нафиг. Сиди и радуйся, что везут, сказала я себе строго.

Мужчина с рацией вернулся.

- Ну, что, Иваныч, поехали.

- На базу? – водитель говорил, не поворачивая головы и не разжимая губ. Как Фантомас, подумала я опасливо. На маньяка похож.

- Да. На базу.

Машина выехала из поселка и понеслась по бескрайним кубанским просторам. Мы молчали. И вдруг сидящий сзади мужчина  совершенно будничным и даже скучным тоном спросил.

- Ну что, сука, теперь ты скажешь мне всю правду?

- Что?!?

Я так удивилась, что выкрутила шею назад и с изумлением уставилась на попутчика. Его лицо не то, чтобы изменилось…Не изменилось. Только глаза остекленели.  Маленькие бесцветные  глазки смотрели на меня в упор и с нескрываемым брезгливым интересом.

- Всю правду. Ты думаешь, я поверю твоим басням про подругу и Ленинград?

- Но мне нечего вам рассказать, - я растерялась и заговорила горячо и убедительно. – Это правда. Я училась в Ленинграде, я приехала на Кубань полгода назад, я работаю в училище…

- Заткнись!  - почти крикнул мужчина. – Я из милиции. Я таких шлюшек, как ты, пачками с больших дорог подбираю. И наслушался историй поинтересней, чем у тебя. Не будем тратить время. Говори откуда и куда ты едешь.

- Но мне нечего вам сказать. Нечего!

Я хотела всплакнуть и пустить слезу, но от страха у меня даже слёзы исчезли.

- Тогда скажу я. Ты проститутка, тебя использовали и выкинули на дорогу, и правильно сделали. Проститутки как кошки, похотливые твари, выживают в любых условиях, хоть в кипяток сунь.

Мужик хохотнул и я поняла, что он то ли пьян, то ли обкурен, то ли обдолбан…Но какая разница мне теперь? Теперь-то какая разница?

- Твари… ненавижу… везде выход найдут. Так. Ладно. Давай договоримся. Ты называешь адрес своей малины, и мы едем туда. Заберём ещё пару пацанов и хорошо повеселимся. Не хочешь везти нас на хату, поедем к нам в отдел. Там тоже не будет скучно.

Я с трудом переваривала этот бред, лихорадочно отыскивая правильную линию поведения. Так. Взять себя в руки. Не истерить и не визжать. Говорить медленно, убедительно, литературным русским языком. Проститутки так не говорят, он должен понять, что я не вру.

В машине запищала рация.

- Ну что? Как? Всё спокойно? Да, скоро будем. Да, не одни. Мы тут шалаву на дороге подобрали, да, да. Везём в отделение…Ну а что ночи пропадать? Ну ладно, ладно…готовься!

Мужчина отключил рацию.

- Ну, так как? Будем говорить правду или институтку из себя корчить?

Я решила даже не оборачиваться. Я смотрела в ночь и говорила медленно, тщательно подбирая слова.

- Я очень сожалению, что ничем не могу вам помочь. Я с удовольствием рассказала бы и показала бы вам и публичный дом, и публичную квартиру, всё, что хотите, но я ничего не знаю. Я не проститутка и никогда ею не была. Я работаю секретарем комсомольской организации в училище. Вы можете проверить. Я назову вам полностью и организацию, и должность и свою фамилию. У вас есть связь, вы можете проверить это прямо сейчас…

- Заткнись, сука! Сказки дома бабушке расскажешь! Мне надоело слушать тебя, поняла? Тварь… Надоело! Или сама говори или в отделении мы из тебя всю душу вытрясем, сука!

Мужчина заводился на глазах. Он стал говорить громче, быстрей. Я продолжала бубнить, что ничего не знаю и помочь ничем не могу. Мой бубнёж окончательно разозлил его и, едва сдерживаясь, он крыл меня уже отборным матом.
Время остановилось. Я не чувствовала движения машины, мне казалось, что мы стоим на месте. Я чувствовала только поток немыслимой брани, который летел мне на голову, на плечи...И ужас, намешанный на возмущении и гадливости, перекрыл мне сознание.

Я не выдержала и, развернувшись, завизжала прямо в его лицо.

- Я не проститутка, понятно! Я обычный человек, понятно! И вы ещё ответите за то, что со мной делаете! Я обязательно напишу на вас заявление!

Мне не надо было визжать. Мужчина захохотал и потер руки.

- Не проститутка? Так станешь! Станешь, сволочь, а потом заявление напишешь!

Рация опять запищала, он припал к трубке, рявкнув на меня:

- Заткнись, шлюха, или я тебя прямо сейчас заткну.

Я продолжала визжать, как вдруг почувствовал на ноге тяжелую руку. Я сжалась в точку.

Это несправедливо. Так не должно быть. Это неправда. Я никогда в жизни не теряла сознание и вдруг именно в этот момент пожалела об этом. Потерять сознание от страха, отключиться прямо сейчас и всё. А дальше ... А мне плевать. А меня нет. И никогда не будет. И это счастье…

Я вдавилась в кресло.

Водитель с лицом Фантомаса сжал мне коленку и тихо сказал.

- Молчи. Когда скажу -  беги. Назови адрес.

- Железнодорожная 15.

За нашими спинами мужик орал невидимому собеседнику.

- Да, едем-едем, скоро уже. Я передал. Всё передал… Не понял? Так, а я причём? Он не понял, а ты на меня гонишь? Слушай, давай, кончай, а? Давай, поговорим. Скоро приедем, поговорим. Шлюха с нами, да. Нет, заезжать не будем, сразу на базу. Давай.

Мужчина отключил рацию и обратился к водителю

- Иваныч, в отделение сразу едем. Заезжать никуда не надо.

- Хорошо.

Иваныч кивнул головой, и в машине повисла тишина.

Я превратилась в комок страха.

Мужика за спиной растащило на разговор.

- Успокоилась? Вот и правильно. Заткнись и делай, что говорят. Нет, историю ты придумала занятную. И говоришь складно. Девочка из хорошей семьи, да?

Я молчала.

- Из хорошей…на меня как на вошь смотришь…Ну, ничего, ничего, мы ещё посмотрим, кто из нас вошь…Мы и не  таких ломали… девочек… Представляю, как ты подо мной визжать будешь…

Я не выдержала.

- Вы ответите за это… Я всем расскажу…

- Что? Что и кому ты расскажешь? И кто тебе поверит? Ты, что так и не поняла, кто мы? Не поняла?

- Поняла. Но и на вас управа найдется.

- Мы и есть управа. Ясно тебе, дура? Это ты будешь отвечать за свой базар. Нам отвечать. Мы власть. А ты никто. Шлюшка, подобранная на дороге. Поэтому лучше не брыкайся. А то ... мы ведь можем сделать больно. Очень больно. А ты девочка хрупкая, нежная. Тебе себя поберечь надо.

Мы въезжали в Степнодол. Город спал. Добропорядочные граждане сладко сопели в своих тёплых постелях. Окна за ставнями, двери на засове…

- Иваныч,  ты что, по Окружной поехал?

- Коммунистическая перекрыта. Объезд.

- Когда перекрыли? Утром ещё по ней ехали.

- Утром ехали. Сейчас кирпич.

- Что хотят то и делают, сволочи…

Я напрасно всматривалась в темноту. Этот город был мне чужой, эти люди были мне чужие…
Что я делаю здесь? Что? Куда я еду? Ужас снова стал накрывать меня, и я еле сдерживалась, чтобы не завизжать…

Вдруг  машина резко затормозила, водитель толкнул меня в бок и крикнул:

- Быстро! Беги!

Я выскочила из автомобиля и понеслась по дорожке мимо длинного забора, во двор, мимо одинокой машины, в дом, я рванулась по коридору, добежала до двери и забарабанила двумя руками. Моё сердце стучало в голове вместе с ужасом, который не исчез, нет, который продолжал душить меня…

Дверь распахнулась.

Наташка, в коротком шелковом халатике.
Освещенная ночником комната.
За столом с чайной чашкой в руке наташкин ухажёр.

- Ой, солнышко, ты как раз  вовремя! Мы тут чай пьём, проходи!