Пока мамы не видят. Продолжение

Год пролетел так стремительно быстро, что когда мы встретились в  Пулково, показалось, что мы и не расставались. Так, на минутку разбежались и снова вместе.

До Соснового Бора мы долетели за час.

И упали в объятия бабушек, которые все глаза проглядели, высматривая нас. И всё-таки проморгали!

Тётушка всплеснула руками, вскрикнув, откуда вы? Я же смотрела, смотрела, смотрела, и что? Я вас просмотрела?

Да. Мамы нас просмотрели. Меня и брата. Просмотрели. Налепили кучу пельменей и просмотрели.

Но зато теперь, уж будьте покойны, маменьки не будут спускать с нас глаз!

Новогодние каникулы мы всегда собираемся вместе. У нас.

Через неделю тётушке исполнится 92 года.

Но уже сегодня потянулись молодые поколения нашего семейства, и целый день Матильда пряталась на бабушкиной кровати, пугаясь собственной тени. Такое количество народа!

А мы, превратившись в детей, вместе с нашими детьми активно эпатировали публику – двух бабушек библейского возраста.
На двоих им 180 лет! И мы эпатировали их своим поведением. Публика была в восторге, покрикивала на нас, грозила маленькими морщинистыми кулачками и всячески выражала  неодобрение нашим дурацким видом.

Пока мама не видит! Эти заветные слова вынырнули из нашего глубоко сахалинского детства и звучат снова, спустя десятилетия.
Сергей прилетает из Южно-Сахалинска каждую зиму и об этих днях весёлых я уже писала.

Его приезд  - это праздник, это много рыбы, достаточное количество водки. Это лёгкость нашего бытия, оплаченная по высокому счёту.

А ещё для нас с Серёгой это бессознательный уход в детство…

Да, иногда так бывает с людьми, которые хорошо помнят это состояние шкодливых детей, увиливающих от пинков и затрещин взрослых…

Конечно, затрещину нам теперь не залепить, даже нашим горячо любимым маменькам.

Но поучаствовать в ностальгических спектаклях «Когда мы были молодыми» - запросто!

Только темы для воспитания, с учетом возраста,  стали очень смешными.

Т. Валя, например, считает, что сын её Сергей много пьёт. А моя маменька уверена, что дочь её, то есть я, много курит.

Хотя, зная об особенностях наших родительниц, мы себе не позволяем  принародно ни того ни другого.

Но зато, когда обе маменьки сидят у телевизоров, с головой погрузившись одна в кривое зеркало имени Петросяна, другая в  кривое зеркало имени Киселева или Соловьева, мы с братцем, давясь от смеха, плотно прикрываем дверь на кухню и достаем из-под кухонного диванчика бутылку, сигаретки.  И быстро делаем то, за что нам и так целый день попадает.

Правда Серёга не курит уже лет 20, а я не пью водку….но, еле сдерживая смех и поглядывая в коридор, мы безобразно безобразничаем.
Да.
Чтобы оправдать подозрения родительниц!

У нас с братом было общее детство на далёком острове.  И всякий раз, вспоминая нашу развесёлую жизнь, я не устаю радоваться, что есть ещё в этом мире человек, с которым я могу вспомнить и веранду нашего дома, и поедание ядрёно-зелёного крыжовника в огороде.

Три поколения собрались сегодня за столом.

Сначала все долго и дружно дарили друг другу подарки, запутываясь в мешках со снеговиками, потом подарки рассматривали, обсуждали и хохотали.

Мы всегда хохочем. С полуслова. С полувзгляда. Семья. Одна кровь! Прячемся от бабушек. Получаем от них затрещины. Пугаем затрещинами детей. Они не боятся. Тогда мы обещаем им, что когда мы впадем в библейский возраст, как наши маменьки, ужо мы на них отыграемся.
Потом все рассматривали мой столик в изоленте и пришли к выводу, что склеить столик проще простого, но синий узор ему к лицу.
 - У тебя ещё изолента есть? - деловито спросил брат.  -  Давай я стол склею, а ты его опять так красиво лентой обмотаешь!

Как известно, родных не выбирают. И я могла получить на всю жизнь общество людей внушающих мне только унылую покорность, ну да, надо терпеть, они же родственники…

Мне повезло.

Я попала в крепкий род людей свободных, сильных, весёлых. Я их бесконечно люблю и очень ими дорожу.

Мы все раскиданы по планете от Нью-Йорка до Сахалина, но мы чувствуем друг друга, чувствуем, как нас связывает одна кровь.

Встречи редкие, но такие радостные, такие сентиментально нежные…

Жизнь прекрасна, когда, подгоняемые морозным ветром, мы торопимся домой. В квартиру,  где светится окно и горит огнями новогодняя ёлка. И в тёплом вечернем уюте нас ждут мамы.

И мы  обнимаем их, и говорим всякую ерунду и смотрим с ними телевизор, а потом, усыпив бдительность, оглядываясь по сторонам и прячась от строгого родительского взгляда, быстро-быстро бежим на кухню.
Чтобы выпить и покурить.

Пока мамы не видят!