Когда я осознала, что стала матерью, моя первая мысль «Сын! Ура!» быстро сменилась второй.
Армия? Не пущу!!!
Да, делиться с государством своим единственным сыном в мои планы не входило.
За окном были лихие 90-е.
В 90-е армия вместе со страной переживала трудные времена.
Не было денег, процветала дедовщина, комитет солдатских матерей рассказывал истории одна страшней другой.
Даже в воинских частях, дислоцированных в нашем уютном городке, происходили всяческие беспорядки, солдаты голодали, была вспышка туберкулёза и пневмонии.
Я наивно успокаивала себя тем, что когда сын вырастет, вся армия будет состоять из контрактников.
Время пролетело стремительно.
Однако в армии ничего не изменилось. Она продолжала призывать молодых парней отдать долг Родине. Призвала и сына.
Тут я стала наивно надеяться, что проблемы со здоровьем спасут его от армейской службы.
И правда. Сына послали на дополнительные обследования.
Диагнозы были подтверждены, однако, вот чудо! Уже в военкомате, проходя допризывные медицинские комиссии, он становился всё здоровей и здоровей. И к последней комиссии он волшебным образом избавился и от близорукости, и от проблем с позвоночником…
В результате его признали полностью годным к прохождению военной службы.
О том, чтобы платить деньги и откосить сына от армии я даже не думала. Я не собиралась это делать. В силу разных причин. Сын относился к службе совершенно спокойно.
Мы не обсуждали с ним это, но он не просил меня вмешаться в процесс.
Мы не обсуждали с ним это, но он не просил меня вмешаться в процесс.
На тот момент я работала в университете и видела, что почти все наши студенты в армии служить не собирались!
Почти все!
И это было нормой. И если кто-то из парней говорил, что получив диплом, сразу пойдет служить, все смотрели на него с удивлением и с презрительной жалостью…
Возможно самодовольный вид этих здоровых розовощеких крепышей, уверенных, что беспокойные мамашки отмажут их от армии, окончательно укрепил меня в мысли, что сын пойдет служить.
Вот так за 20 лет я кардинальным образом поменяла свои убеждения!
Единственное, что я все-таки сделала, это обратилась за помощью к преподавателю нашего Университета, профессору Похилюку.
Профессор Похилюк, старый солдат, не знающий слов любви, очень любил парней, не косящих от службы.
Это знали все. Страдающие мамашки обращались к нему с просьбой пристроить сына куда-нибудь поближе к дому…
Похилюк охотно помогал, денег не брал и опекал новобранцев совершенно бескорыстно.
Из любви к армии.
Поэтому увидев мои горестные брови домиком, профессор хохотнул и громовым командным голосом отчеканил:
– Без проблем! Хотите, чтобы сын служил в Сосновом Бору?
- Нет, что вы! Только не дома! Вообще не важно, где он будет служить, главное, чтобы он попал в часть, где могут пригодиться его знания инженера…Все-таки, 5 лет учился парень…
Старый солдат помог даже более чем…Сын остался служить в Петербурге и занимался системой сигнализации и связи.
От бутылки конька профессор гордо отказался, заявив, что он не пьёт коньяк! Я переполошилась, потому что не знала, что пьют старые солдаты…Оказалось водку!
Я помню, как мы приехали провожать сына в военкомат Кировского района Петербурга.
Я помню, как мы приехали провожать сына в военкомат Кировского района Петербурга.
Приехали с мужем, долго стояли во дворе, удивляясь неразберихе и странной бестолковости. О призывниках словно забыли. Парни кучковались с друзьями, с девушками, хорохорились…
Время шло, ничего не происходило.
Утро закончилось, наступил день. Утомительный, непонятный.
Мы измучились так, что сын силком выгнал нас из военкомата, чтобы мы уже не «разрывали ему сердце».
Я с трудом заставила себя угомониться и смириться с мыслью, что сын стал солдатом.
А на следующий день он из армии вернулся!
На сборном пункте началась какая-то путаница с документами и сына отправили на неделю домой.
Я опять с трудом заставила себя угомониться…
В назначенный день мы с мужем повезли сына в Питер. Доехали до первой станции метро, дальше сын запретил его сопровождать. Я смотрела на спину быстро уходящего своего ребёнка, видела горбик его рюкзака и …
Всё нормально, говорила я себе, он такой высокий. По лбу никто не щёлкнет, не дотянется. И в случае опасности всегда может быстро убежать, у него очень длинные ноги!
Мне надо было много работать над собой, чтобы обуздать все свои страхи.
Материнский страх, как и материнская любовь, имеет несокрушимую силу. Поэтому страх нужно уметь загнать в подсознание. Избавиться от него, увы, невозможно.
И я стала работать над собой!
У меня была счастливая возможность часто видеть сына. Не до фанатизма, конечно...
Год я исправно «ездила в армию», просто так, постоять 5 минут у проходной, поговорить, посмотреть…
Каждый проходящий мимо солдат в камуфляже вызывал у меня приступ слезливого сострадания. Все новобранцы казались мне детьми, худыми, бледными и немощными…
Но я никогда не позволяла своим упадническим настроениям прорваться наружу.
Так что армия возмужала и мою душу!
Ну и самое удивительное было, когда начальник сына пригласил меня к себе в кабинет, угощал чаем с мёдом и благодарил за воспитание сына.
Это было совершенно странно, потому что никто - ни детский сад, ни школа, ни Университет, ни государство, ни муж никогда не благодарили меня за воспитание сына. А армия наговорила много приятных слов.
Вот так.
А я боялась.
Но хватило ума.
И получила награду.
В этом есть своя железная логика. Главное её понять.
Поэтому в этот день я поздравляю всех, кто прошёл испытание армией, не соскочил, не откосил, не откупился, не отсиделся около маминой юбки.
Всех отслуживших и служащих сейчас.
С праздником!
И мирного неба над головой!
Journal information