Счастье – это когда тебя обнимают!

Когда я была маленькая, я очень любила обниматься.

А мама не любила. Она уворачивалась от моих телячьих нежностей и говорила: иди, иди, не мешай. Мне некогда.

Мама считала, что детей баловать нельзя. В том числе и объятиями.
Тогда я шла к папе, когда он читал в кресле газету, и лезла обниматься к нему. Папа мужественно хлопал мне по спине ладошкой  и отправлял играть.

Он мечтал о мальчике, а опять родилась девочка. А девочек обнимать папа не умел. Или может быть ему мама не разрешала…

Поэтому когда я была маленькая, обниматься мне приходилось только с котом.
Кот был огромный, толстый, пушистый и мои обнимания переносил стойко. Нордически спокойно. Терпел.

Зато когда я приезжала в гости к тётушке, мы обнимались с ней с большим вдохновением!
Потому что тётушка очень любила эти телячьи нежности, но у неё были сыновья. А с ними разве  наобнимаешься? Поэтому тёте было очень грустно. У неё даже кота не было.

Когда я выросла, я продолжала любить это тёплое дело.
Но опять было не с кем. С  девочками обниматься … да ну их!

А мальчики были сплошь друзья, не расположенные к объятиям.

И я потеряла интерес к этой стороне человеческой жизни.

Мало того, с возрастом я нарастила вокруг себя такую броню, что меня раздражали даже рядом стоящие люди. Я  всё время старалась отдвинуться от них подальше. Я даже в парикмахерскую не ходила! Мне не нравилось, что кто-то незнакомый будет стоять за моей спиной. И дышать мне в затылок.

И хорошо, что в этот момент я вышла замуж.

В замужестве я опять принялась за старое! Я припадала к мужу на законных основаниях, но вдруг оказалось, что у него какая-то нервная кожа, которая не любит прикосновений!

Каково?!

И что это за планида у меня несчастная, подумала я горестно и родила ребёнка.

И был мне дан сын. В утешение. И всё его детство мы не разлучались никогда. И  ходили по улице, всегда держась за руки.

И это было единственное существо на свете, которое не отмахивалось от моих ладошек, а в ответ ещё крепче прижималось худым тельцем и стискивало тонкие ручонки за моей шеей.

И я знала, что лучше этих объятий ничего на свете нет.

И понимала, что скоро их не будет.

И готовила себя к этому и очень мужественно рассталась с привычкой обниматься с сыном.  В положенное время. И не обижалась, когда, увидев мои комично протянутые руки, сын так же комично отскакивал и с криком «Только без нежностей!» убегал  в свою взрослую жизнь.

И опять наступила пора наращивать броню. Чем толще, тем лучше.
Но что-то уже неуловимо изменилось, и вместо брони получились лёгкие доспехи. Они лихо закрывали меня от всяких скушных сердцу поползновений и распахивались навстречу доброму, светлому, вечному!

Доброе, светлое, вечное для меня, по прежнему, дети. Теперь с высоты своего семейного положения они позволяют мне обнимашки.. Порцию обнимашек получают от меня бабушки. По слабости здоровья им это очень необходимо.

Я тут недавно оцифровала фотографию семейную. В славном городе в Мариуполе в Приморском парке мы вдруг и неожиданно уселись рядком перед парковым фотографом. Давным-давно это было.

Папа, мама, тётушка и мы с сыном.

Я их обнимаю.

До сих пор.

И папу обнимаю. Хоть его уже нет с нами. Но и в мире Ином есть любовь. Я знаю.

Хорошая фотография получилась. Моя любимая.

Счастье – это когда тебя обнимают.

И любая броня рассыпается от прикосновения любимых рук.

И время замирает, и мир проваливается в безвременье, и всё сущее наполняется глубоким и прекрасным смыслом…

Когда руки согревают любовью…