Двое в Городе. Часть 1

Анна Петровна смотрела на мелькающие за окном  сосны.

Электричка мягко баюкала, вагон дремал.

Анна Петровна  с тихим ужасом думала. Господи! Куда я еду? Зачем я еду? Как я это себе представляю? Ночь с незнакомым мужиком в одном номере? Зачем?!

Сосны исчезли, и перед глазами Анны Петровны раскинулся Финский залив. Спокойный, равнодушный. Он бесстрастно серебрился в лучах тёплого летнего солнца  и ему, вместе с соснами и дюнами, было глубоко плевать на страдания женщины. Мироздание не волновало, куда она едет, и с кем будет проводить ночь.

Мироздание пребывало в гармонии.

Эта история завертелась месяц назад на собрании филиала.
Учебный год заканчивался, и преподаватели обсуждали грядущий корпоратив, традиционное мероприятие, награда за потраченное на студентов здоровье .

Мнения, как всегда, разделились, но всем хотелось чего-то свежего, нового, оригинального. Звучали  призывы поехать в театр, в цирк, и даже в аквапарк.

Анна Петровна предложила развод мостов,  белую ночь и Неву с музыкальным теплоходом.
Её идеей заинтересовались,  потом разочаровались. Это ж надо ехать. Туда. А потом сюда. Не спать. А вдруг дождь? Холод? Никакого удовольствия.

Преподаватели от души помитинговали и решили не выпендриваться, а поужинать в ресторане на соседней улице. Быстро, удобно, сыто и пьяно.

Анна Петровна расстроилась. Она  давно мечтала о такой романтической прогулке, но шарахаться ночью по Петербургу в одиночестве боялась.

На следующий день к ней подошел математик Ермаков  и внезапно   предложил выпить кофе. И это было удивительно. Ничего общего у Анны Петровны с Ермаковым не было. Да и не только у неё.

Виктор Анатольевич Ермаков был совместителем, в филиале не засиживался, работая ещё где-то в научно-исследовательском  институте.  С коллегами почти не общался. Лекции, семинары, зачёты, экзамены, студенты.  Вот и весь круг интересов Ермакова. Студенты, кстати, его очень боялись. Ермаков не знал жалости. Двойки ставил спокойно. И хорошеньким и беременным и наглым. Ценил только знания.

Человек в футляре, называла его про себя Анна Петровна.
Обычная внешность, бесстрастное лицо, негромкий голос.

И вот это бесстрастное лицо бесцеремонно разглядывало маленькими тёмными глазами  Анну Петровну. В студенческом буфете. С чашкой чёрного кофе.

Ермаков заговорил буднично, сухо, словно делал доклад на Совете филиала о внедрении в учебный процесс новых форм и технологий.

- Я внимательно выслушал ваше предложение о прогулке на музыкальном теплоходе, оно мне понравилось. Жалко, что коллеги так равнодушно к нему отнеслись. Но вот что я подумал.  Мы можем поехать вдвоём. Я предлагаю вам, Анна Петровна,  выбрать подходящий день, забронировать места на теплоходе и в отеле. Я так понимаю, что вы хорошо знаете эту сторону жизни Петербурга, в отличие от меня. Вам и карты в руки. И вам хорошо и мне удобно.

Анна Петровна поперхнулась.

- Простите великодушно, Виктор Анатольевич, но я вас не понимаю. Что значит - вам удобно?  В каком смысле?

От удивления Анна Петровна перешла на шёпот, словно Ермаков сделал ей гнусное предложение, позорящее честное имя.

- В прямом. Видите ли, я тоже давно об этом мечтал. Но жена моя не любительница подобных путешествий.

- А почему бы вам одному не съездить? Я, например,  боюсь. Теплоход причаливает в три часа ночи, и надо идти в отель, а одной страшно. А вы мужчина. Вам не страшно.

- Нет, мне, конечно,  совсем не страшно, но как это будет выглядеть? Один мужик на теплоходе. Сидит. Музыку слушает. Странно. Нет. Исключено. С дамой – другое дело. Совсем другое. Я тут подумал и выбрал вас. Во-первых, вы сами это предложили. Кроме того, вы не болтушка, с вами не устанешь. Немаловажно, что у вас хорошая репутация, с вами не вляпаешься в историю. И, наконец, вы хорошо выглядите. С вами не стыдно появиться в обществе.

Ермаков так педантично перечислял достоинства Анны Петровны, что ей стало противно.

- Вы оцениваете меня как скаковую лошадь, – обидчиво пробормотала Анна Петровна. – По-моему это как-то не очень хорошо. И даже унизительно!

- Анна Петровна, вы женщина умная, без сентиментальных обмороков. Поэтому я вам предлагаю заключить договор. Совместное предприятие, так сказать. Тур выходного дня. Исключительно деловое соглашение. Вам хорошо и мне удобно. Что же тут унизительного? Со своей стороны я обязуюсь тоже вам не надоедать. Я не болтун, у меня хорошая репутации и я неплохо выгляжу. Для общества. По-моему, мы вполне равноценные партнёры.

Анна Петровна всматривалась в ермаковское лицо, пытаясь уловить иронию, шутку…хоть что-нибудь, кроме дурацкого математического расчёта. Уловить ничего не удалось.

Выждав паузу, Ермаков размеренно продолжал.

- Я считаю вас женщиной широких взглядов. Я потому и обратился именно к вам, надеясь, что вы правильно расцените моё предложение и оцените его привлекательность.

И тут Анне Петровне стало очень смешно. Да и правда! Чего бы не оценить привлекательность этого застёгнутого на все пуговицы математика, в самом деле!  Что это она? Ей предлагают волшебную белую ночь на теплоходе. Вздыбленные мосты, Нева, живой оркестр. В мужском сопровождении предлагают. Партнёрское соглашение. Обоюдовыгодное.

Анна Петровна энергично затрясла головой.

- Хорошо. Обговорим детали. Я заказываю билеты на теплоход, номера в отеле. В каких ценовых категориях?

Ермаков удовлетворительно хмыкнул.

- Вот это другое дело. Я думаю, что роскошь в данной ситуации неуместна. Предлагаю номер на двоих, это будет дешевле, чем два по одному.

Анна Петровна уставилась на Ермакова.

- В каком смысле один на двоих? Вы предлагаете ночевать в одном номере?

- Анна Петровна, о какой ночи вы говорите? В три мы приплываем, пока дойдем до отеля, уже четыре. Нам останется часа два подремать и домой! Зато у нас получится очень бюджетная поездка. Что в этом плохого?

Ермаков спокойно смотрел на неё. Анна Петровна молчала.
Жадный мужик, обречённо думала  она. Жадный мужик, это отвратительно и пошло. Это скучно… И почему она такая несчастная? Почему к ней, такой романтичной, нежной и щедрой всегда цепляются жадные мужчины???

Ермаков расценил молчание коллеги по-своему. По-мужски.

- Анна Петровна, уж не думаете  ли вы, что я буду к вам приставать?

Анна Петровна очнулась и захихикала.

- Не думаю! Математики не пристают. Они цифры считают, им некогда. Это я могу к вам пристать! Если захочу! А если серьёзно, то плевать мне на ваши приставания.  Я  не люблю посторонних людей ночью рядом с собой. Я привыкла быть одна. Мне так удобно. Поэтому экономьте сколько угодно, но я закажу себе отдельный номер.

Ермаков слушал её  с отвратительно  равнодушным видом.
Анне Петровне стало обидно. Так обидно, что она сама себя одёрнула и подумала, да что я, в самом деле?  Не могу два часа поспать на соседней кровати рядом с этим засушенным интегралом? Вот в поезде все спят в купе с кем попало, и ничего….  И к чему там приставать, Господи, было бы к чему!

- Хорошо. Я согласна. Будем на связи. До свидания.

Анна Петровна решительно встала из-за стола, заплатила за свой кофе и величественно удалилась. В конце концов. Можно подумать! Ещё чего!

Этот громкий внутренний монолог  Анна Петровна продолжала несколько дней.  Она сомневалась. Она сомневалась в правильности своего выбора. Но с  дистанции сходить не привыкла.

Анна Петровна заказала номер в мини-отеле, забронировала билеты на  теплоход.  Купила бутылку коньяка и налила полную фляжку. В дорогу. На всякий случай.

И  приятным июньским полднем села в электричку и отправилась встречать белую ночь под разведенными мостами Невы.
И это было главное, а остальное…

Да плевать я хотела на остальное, с непонятным раздражением подумала Анна Петровна.

Анна Петровна и Ермаков встретились у чугунных ворот, отсекающих классический двор-колодец от гремящего и суетливого Невского проспекта. Дворик  был крохотный и уютный. Чёрные изящные фонари, куст цветущей сирени и красивая с завитушками скамейка. Незатейливый минимализм создавал неповторимый петербургский стиль. Сдержанно, отчасти строго, но так мило!

Девушка администратор быстро посмотрела паспорт Анны Петровны и удивленно уставилась на Ермакова.

- А у вас тут указано, - сказала она Анне Петровне, - что гостем с вами едет некто Ольга Николаевна Шмакова. Это и есть Ольга Николаевна Шмакова?

- Нет, Ольга Николаевна не смогла. Дела знаете ли. А это её муж.

Девица захлопала глазами и попросила паспорт Ермакова. Ермаков усмехнулся и сказал, что у него нет с собой паспорта. Девушка зависла, забыв хлопать глазами и говорить. Анна Петровна сказала, что ручается за мужа своей подруги как за себя саму. Что она знает его с младенчества, он и тогда отличался повышенной порядочностью и высоким уровнем социальной ответственности. И полотенца он красть не будет. Добавила зачем-то Анна Петровна.

Девушка обиженно засопела, и вручила им связку ключей. От номера, от парадной, от ворот….

Мини -отель был очень мини. Пять номеров.
От бывшей коммуналки оставили высокие потолки с лепниной  в тонких трещинках, сеточке времен. Холл отеля украшала роскошная печь в белых изразцах.

– Неужели настоящая? – ахнула Анна Петровна.

- У нас всё аутентичное, - важно сообщила девица.  – Мы даже потолки не белим, чтобы было видно каждую трещинку. У вас в номере, кстати, тоже есть изразцовая печь, настоящая, её можно топить.

Действительно, в номере Анны Петровны и Ермакова печь была покрыта изразцами сочного изумрудного цвета. За чугунной дверцей в куче пепла и пыли  лежала темно-зелёная бутылка с белым бантом на горлышке.

- А это что за бутафория?

- Почему бутафория? Кто-то из постояльцев оставил, и мы не стали выбрасывать, По-моему, очень мило. Может быть, в бутылке джинн живёт. Хоттабыч…Хорошего отдыха!

Девица наградила пространство дежурной улыбкой и вышла.

Ермаков молча прошелся по номеру, заглянул в ванную комнату.

- Мило. Тихо, уютно. Хороший номер. Но мне надо уехать по делам. Вернусь к десяти.

Анна Петровна равнодушно кивнула. Даже и хорошо, что он уходит. Одной и привычно и спокойно.

- Кстати, а почему вы указали в бронировании какую-то Шмакову, а не меня?

- А вы почему не отдали свой паспорт?

- У меня его нет! – Ермаков спокойно смотрел в глаза Анны Петровны.

Врёт, подумала женщина, а вслух сказала:

- А я не знаю. Мне так захотелось.

Ермаков ушёл.

Анна Петровна немного подумала.

Достала коньяк. Плеснула в стакан. Выпила. Посмотрела в окно. Заоконье  изобразило  кусок стены. Жёлтого цвета. Глухой. Зато тихо, подумала Анна Петровна и решительно вышла из номера.