К Пасхе я всегда крашу яйца.
А куличи так и не поддались моему кулинарному «гению».
Куличи остались для меня той вершиной, к которой я внутренне стремлюсь, конечно, но пока покупаю их в магазине.
А вот покрасить яйца самой – это святое дело. Каждый год.
Каждый год я развожу в стаканах краску и вспоминаю свою бабушку. Бабушку Улю.
В 60-70 годах прошлого века население южной части острова Сахалин представляло собой единый атеистический монолит.
В Бога если кто и верил – делал это тайно, келейно, потому что время было глубоко безбожное.
Но Пасху мы отмечали.
В этот день на столе обязательно восседал кулич Весенний, а в мисочке горкой лежали яйца, крашенные луковой шелухой.
Яйца пребывали в разной степени рыжины и коричневости. Зрелище это было унылое и довольно однообразное. Мистического смысла крашеных яиц и пасхи я не знала. Да и никто не знал!
Это была просто старая добрая традиция, над смыслом которой немногие задумывались, по-моему…
Хорошая весенняя погода, выпивка, закуска, гости, обязательное чоканье яйцами – праздник!
В церковь никто не ходил по одной простой причине – ходить было некуда.
На Сахалине моего детства не было ни одной церкви.
Но во всей этой из года в год повторяющейся весёлой цепочке событий было одно странное звено - моя бабушка по папе Ульяна Николаевна Усова.
Бабушка жила с нами в одном городе, в семье своего младшего сына, папиного брата.
Тихая аккуратная старушка, всегда в хлопотах, в огороде, в кухне. Белый платочек и негромкий голос.
На Пасху бабушка пекла кулич и красила яйца.
Они выкладывались на огромное блюдо и эта роскошная картина до сих пор стоит у меня перед глазами!
Я не помню кулича, я помню только яркие разноцветные яйца невероятной нарядности!
Дух захватывало у меня, потому что я никогда и нигде не видела таких весёленьких зелёных, розовых, синеньких яичек, совершенно игрушечных, не настоящих в своей красоте.
Где бабушка доставала пищевую краску? Где?! Ведь ничего подобного на Сахалине тогда не было.
А она доставала и красила ровно, без подтёков и белесых пятен…
Только теперь, спустя много лет, я понимаю, что бабушка была глубоко верующим человеком.
У неё была икона в красном углу. Маленькая, в серебряном окладе… Я и лика не помню, не смотрела, не интересно было.
Бабушка никогда ничего мне о Боге не говорила.
Она была очень мудрой женщиной и, видимо, понимая агрессивно-атеистическое окружение того времени, не хотела искушать внуков и детей разговорами о Боге.
Но как я понимаю теперь – ничего из увиденного и услышанного в детстве не пропадает зря. Всё аккуратно лежит на полочке в коробочке, чтобы через годы выстрелить в нужное время и в нужном месте.
Бабушка каким-то мистическим, совершенно молчаливым образом передала мне свою веру…
Безусловно, моя вера не такая крепкая, она постоянно подвергается сомнениям, недоумениям…
Но бабушка передала мне ещё и самое главное – знание, что Бог есть.
Это знание Бога помогало её выжить в тяжёлое время раскулачивания сибирских середняков. Тогда дедушку, её мужа посадили в тюрьму, а бабушка с 6 детьми жила в землянке. Дом, хозяйство, скотину – всё забрали в колхоз…
Бабушка и дедушка выжили, детей воспитали.
Вот они все на этой старой фотографии. Большая, дружная и очень трудолюбивая семья.
И вот с этими детскими воспоминаниями я постоянно крашу яйца на пасхальный стол.
Теперь проблем с красками нет. Теперь вообще из яйца можно сотворить шедевр в краске, в наклейках, в липучках…
А в забавные 90-е, когда граждане продолжали красить яйца в луковой шелухе, мы как-то пришли на Пасху к свекрови.
А у неё на столе, кроме традиционных коричневых, стоит горка подозрительно фиолетовых яиц, практически чёрных.
Я удивилась, но виду не подала, у свекрови в гостях лучше виду никогда не подавать!
Сидим, обедаем, яйца никто не трогает.
Тут свекровь позвала меня на кухню и, развеселившись, сообщила, что она эти яйца решила для разнообразия в старых синих носках Сергея сварить…
Она думала, что скорлупа приобретёт дивный голубой цвет…
- Только ты Серёжке-то не говори,- хихикая, попросила меня бабушка – а то он такой вредный, есть не будет!
Конечно, я мужу ничего не сказала.
Но яйца были так страшны, что он и так к ним не притронулся.
Уже возвращаясь домой, я раскрыла секрет вороньих яиц и мы долго смеялись, удивляясь находчивости некоторых хозяйственных женщин.
Ну, я старый консерватор и люблю традиционные формы. Носки, липучки, наклейки отметаю сразу, как слишком авангардные решения…
Вот наваяла целое блюдо, бабушки ахнули и заявили, что есть мы эту красоту не будем! Мы будем на эту красоту любоваться!
Хорошо им, они всё забывают, всем восторгаются.
Забыли, что в прошлом году было то же самое!
И каждая Пасха у них как в первый раз!
Journal information