О бодрых старушках замолвлю я слово

Тётушка моя гулять не любит. Просто из дома её не вытащить! Так бы и лежала целый день на диване с наушниками на ушах. Слушая произведения любимого Антона Павловича Чехова. 

Но обстоятельства и врачи вынуждают. 

И идёт  тётушка на улицу с большой сумкой, в которой лежат пижонские очки от солнца, огромные наушники (маленькие  капли  она не признаёт), плейер с очередным произведением Антона Павловича. 

Она доходит до укромной скамейки в тени больших деревьев, ныряет в очки и наушники и наступает блаженство! 

Но всякий раз это блаженство кто-нибудь  да нарушит!

Вот недавно. Вообразите. Подходит к ней дама. Не юная, что важно понимать, совсем не юная. Скорей уже давно старая.

Садится рядом с тётушкой, кидает на неё любопытные взгляды, а потом и спрашивает:

 - Извините, а сколько вам лет?

 - Девяносто два года, -  ответила тётя честно.

 - Девяносто два? А как с головой у вас, всё нормально? – участливо спросила незнакомка.

 Тётушка смотала провода и наушники в большую сумку, встала и сказала с достоинством:

 - С моей головой все в порядке! А вот с вашей, по-моему, нет!

И гордо удалилась!

И вот вчера, вернувшись с очередной прогулки, тётя рассказывает очередную историю про бодрых старушек. Давясь от смеха!

Сидит на любимой скамейке. Никого не трогает. Чехова слушает. 

Подходит дама с ухоженной внешностью и в элегантной одежде. Вежливо поздоровалась, попросила разрешения сесть рядом. 

Тётя смотала провода и приготовилась к обороне. Но дама оказалась весьма учтива. Они неспешно поговорили о мерзком холодном лете. Потом дама вытащила из сумочки зеркальце и губную помаду, поправила макияж и с любопытством спросила:

 - А сколько вам лет, если не секрет?

Тётя напряглась.

  - Много, - уклончиво ответила.

  - А всё-таки?

Незнакомая дама была так приятна на вид, так доброжелательна, что тётушка опять честно ответила. 

- Девяноста два.

 - Девяносто два? Ой, да молодая ещё! А мне девяносто шесть! – дама с победной улыбкой посмотрела на тётушку.

Маленькое отступление. Вообще, как я заметила, старушки очень любят спрашивать друг у друга возраст, выясняя, кто из них старше, а, следовательно, умней. А потом старушки начинают перечислять свои болезни, споря, у кого болезнь смертельней и страшней. Такие обычно у бабушек разговоры. Поэтому тётушка так не любит собираться с бабульками в стаи. Она Чехова  любит.

Ну и вот. 

Почти столетняя дама так понравилась тётушке, что она решила сказать приятное, тем более это было истинной правдой.

 - Вы так элегантно одеваетесь, у вас такой красивый плащ и шарф в тон!

 - Это да, одеваюсь элегантно, а мужики на меня не смотрят! 

Дама задорно захохотала, а тётушка слабо улыбнулась, ибо такого поворота событий никак не ожидала. Пребывая в  своём библейском возрасте, она любит только Антона Павловича. Из мужиков.

 - Но это и хорошо, - продолжала почти столетняя дама, - хорошо, что не смотрят, а то смотрели бы на меня, а видели мою квартиру!

И дама рассказала, что живет одна. И ей это очень нравится. Никто не мешает и под ногами не путается! Сыновья  навещают, конечно, и внуки приходят,  но больше всего она ладит с невестками.

 - Они у меня замечательные! – добавила дама.

Поговорив ещё немного о жизни, обе старушки разошлись, довольные друг другом. 

А я, выслушав эту историю, задумалась. Сейчас я в равной степени люблю и мужчин и Чехова. Интересно, какая любовь отомрёт первой?

Текст украсили работы финской художницы Inge Löök