В моём семейном архиве чудом сохранилось письмо, написанное братом, когда ему было 15 лет.
Он только что вернулся из путешествия по Курильским островам, полный незабываемых впечатлений.
Хронику событий брат изложил в письменной форме, которая вот уже 50 лет лет спокойно живет на трёх тетрадных листах и глазами подростка простодушно рисует картины незатейливой советской жизни…
Да, о Курилах в письме всего два предложения.
Орфография автора сохранена.
Мои примечания выделены курсивом.
Вот уже третий день как мы дома. 9-го августа 1970 года теплоход «Курильск» благополучно прибыл в порт Корсаков.
Итак, наша одиссея по Курилам закончена (слава Богу). Расскажу подробно о всех зло- и приключениях нашего путешествия.
Путевка у нас была взята с 18 по 1 июля-августа. Итого 12 дней, включая 2-е суток туда и 2-е суток обратно.
Путевку отложили до 25-го.
В ту субботу мы пошли за снаряжением.
Мы – это я и мама, мамина подруга с сыном. Мы пошли с военным офицером Егором, Ниной – мед.сестрой, студентом Володей и проводником и начальником во всей экспедиции Татьяной.
Всего в путёвке 31 человек.
Остальные 21 человек - школьники из Быкова 8-х – 9-х классов и с ними учитель по биологии – женщина и шахтер – надзиратель с образованием 7 классов.
25-го мы получили снаряжение, а именно на четверых – 4 спальника, 1 палатка, 2 штормовки.
Выезд был назначен на 26 в 10 утра. Мы пришли домой, сложили рюкзаки и утром 26 пошли к экскурсбюро. Там нас ждал автобус с гавриками и мы поехали в Корсаков.
По расписанию теплоход "Курильск" отплывает в 5 часов дня. Приехали мы в Корсаков и первым делом пошли в столовую. Потом вернулись в сквер, где оставили рюкзаки и стали ждать посадки. Посадили нас на пароход в 5 часов.
Судно это представляло собой полугрузовую баржу. Запихнули нас в трюм и отдали нам три каюты по 12 человек. Но тем не менее мы с нетерпением ждали отплытия.
День отплытия совпадал с днем военно-морского флота. И понятно, что вся команда "Курильска" отмечала этот праздник, правда кроме одного матроса Сидорова, который должен был стоять у руля.
Итак, мы отплыли, но правда только в 10 часов вечера. Все эти 5 часов мы не сходили с теплохода и испытывали муки голода, т.к. поели только в 12 часов дня. В 9 часов нас накормили.
Когда вышли в открытое море начался шторм 10 баллов. Было уже темно. Когда находишься на палубе – морской болезни не чувствуешь, но когда войдешь в эту душную каюту, то тошнит по-жуткому.
На палубе просидели до 12-ти. Потом пошли спать. Некоторым было плохо.
Наутро погода была хорошая. Весь день прошел без приключений.
Я никогда не думал, что плавание по морю так утомительно. Утром увидели землю. Стали идти вдоль Курильской гряды. Видели кита, вернее фонтан и что-то черное.
К вечеру стали подходить к Курильску, что на Итурупе. Встали в дрейф. Здесь должны разгрузить трюм, который был заполнен лесом. Было уже темно. Подошел плашкоут.
(Плашкоут - несамоходное грузовое судно с малой осадкой и упрощённым очертанием наружной поверхности судна. Применяется чаще для погрузочно-разгрузочных работ, груз устанавливается на палубе.)
Началась разгрузка. Так как матросы были пьяные, то часть леса стала плавать за бортом. Её стали ловить баграми. Мы посмотрели и пошли спать.
Утром 28 подошли к Южно-Курильску. Погода была отличная. Подошел плашкоут и нас сгрузили с корабля. Причалили.
Город маленький. В две улицы. Дома деревянные. Наконец-то сошли на «твёрдую курильскую» землю.
Пошли к магазину.
Вай-вай, что тут началось.
Нагрузили на нас на каждого по 4 булки хлеба, триста грамм масла, сахара, сыру, по 1 кг колбасы, (которая через один день испортилась), порядка 10 банок консервов, 1 пачка соли, чая, множество различных круп и ещё чего-то.
Отправились мы в клуб. Дальше я забыл что было поэтому ознакомьтесь с дневником Петровой В.А.
(т. Валя всю жизнь ведёт дневники, поэтому она подробно описала путешествие по Курилам, но никому не давала его прочитать!)
И вот наконец назначен день отплытия.
Наш родной теплоход "Курильск" ждёт своих пассажиров. Хотя, впрочем, судно стояло на рейде из-за того, что не был разгружен плашкоут с тарой для сайры.
Погода была дождливая. Пришли мы на пристань. Она расположена стылу рыбокомбината. Ну и запах там, скажу я вам!
Все эти отбросы от «ночной жемчужины» спускаются по канаве и довольно-таки неприятно пахнут.
("ночной жемчужиной" японцы называют сайру, рыба активно реагирует на свет, поэтому ловят её ночью на сильный свет прожекторов)
Впридачу ко всему туковый завод. (туки - название удобрений)
Пришли мы к плашкоуту – мама моя милая! Он ещё даже наполовину не разгружен. И грузчики решили применить нашу силу. Разделились мы на две группы – одна разгружала плашкоут, другая принимала в хранилище. Я попал во вторую группу.
Начали мы сгружать с машин ящики с банками. А на улице дождь. Наши мамы спрятались под брезентом. Вскоре машины перестали приходить, и я возвратился на пристань. Пошел сильный дождь, и мы спрятались под брезентом. Так как плашкоут был не разгружен и отплывал не скоро мы пошли шамать в столовую.
Когда возвратились, нас впустили в ленинскую комнату.
Дождь перестал.
Под окнами ленинской комнаты собралась толпа отплывающих и провожающих. Они сидели вкруг, а в центре стояла четырехлитровая бутыль с вином. Что касается вина, то его уже осталось на донышке. Естественно, после такой дозы все были навеселе.
Один тип разбил стекло снаружи и ранил одного из гавриков. Виновного не нашли. И вот, наконец, плашкоут разгружен. Пошли на посадку.
На трапе стояли пограничники и проверяли документы.
И тут из той компании выделяются два ярких образа – Валера и Володя. Они затеяли выяснения отношений физически. Володю вскоре увезли в милицию. Пограничники хотели отдать и Валеру, но милиция сказала, что одним забулдыгой будет меньше.
Валера сел на плашкоут.
Вскоре и мы очутились там же. И вот мы отошли от пристани.
Надо сказать, что Валера сидел тихо, очевидно раскаиваясь в содеянном. Вскоре мы стали подходить к теплоходу.
Валера приободрился: видимо он решил искупить вину, приняв холодные ванны. И вот в трусах, в носках, в куртке от трико он разогнался и аккуратненько-таки перепрыгнул через борт.
Надо сказать, что до борта судна оставалось 1-2 метра. «Купальщика» могло раздавить между бортами.
И вот раздалась команда: «Оперитесь руками в борт судна!» Все повиновались.
Тем временем нашего пловца стали вытаскивать багром. Порвали крутку.
Он решил спастись от возмездия и нырнул под плашкоут.
Вынырнув, он оказался между плашкоутом и катером, тянувшим его.
Ему бросили канат. Утопающий ухватился, видимо решив, что пора вылезать. Его подняли на борт катера.
Он сел на корму и стал снимать носок, уцелевший после плавания. Вскоре он (носок) полетел за борт, за ним – куртка.
Эти «дары морю» вскоре пошли на дно.
Из каюты катера вышел боцман и увел за собой товарища Валеру. Вскоре тот появился с синяком под глазом, «испражняясь» ругательствами.
Это было пожалуй последнее приключение. Мы поднялись на борт и стали разбирать вещи.
А Валера???
Валера остался на катере под негласным надзором команды.
Ну, думаю, всё. Оторвались мы от пьяниц.
У нас каюты должны быть теми, в которых мы плыли вначале.
Я сразу рванулся к своей родной 1 каюте.
Открываю дверь в трюм… Мама моя! В нос мне ударил тройной перегар.
Я тут же рванулся к двери в каюту и ….На столе в ней стояли три «гуся» (0, 75) 1 столичная, 1 портвейн №13.
На полу штабелями лежат женщины, естественно не трезвые.
Вскоре нам отдали другую каюту и мы там разместились. Дверь у нас всегда была закрытой, благо море было спокойным, а то иногда как качнёт на левый борт, так дверь открывается и из коридора разит перегаром.
Этот рейс я называю «пьяным рейсом».
Через двое суток мы прибыли домой.
фото автора, уже не школьника, а студента и не на Курильской земле, а на Сахалинской
Journal information