На маменькиных коленках

Когда  была очень маленькой и сидела на маменькиных коленках, я уже тогда умела напустить на себя умный вид и небрежно так фраппировать публику. 

То книжку в руках рассеянно покручу, то Гегеля процитирую…

Гегеля я цитировала молча, у меня было внутреннее цитирование! Потому что не все буквы ещё выговаривала. Потому что я была очень, очень маленькой. 

Но жадненькой. Обжорой.

Я всё время что-то ела. Зажму в кулачочек еды кусочек и ем. 

И даже фотосессии, которые папенька постоянно устраивал, запечатлевая  мой светлый образ на века, не могли мне помешать. 

Бывало, папенька поставит меня к стенке и говорит:

 - Стой, Ириха, ровно, не шевелись, сейчас отсюда вылетит птичка!

А что мне птичка? Птички влетают и вылетают, а кушать хочется всегда. Поэтому и перед объективом фотоаппарата я тщательно пережевывала пищу, стыренную с кухонного стола. Не смущаясь, сохраняя сосредоточенную величавость, и внутренне цитируя Бабеля. Ой, Гегеля. Или Пикуля?

И только  однажды, однажды у меня прямо из рук были изъяты все кусочки драгоценной еды и вот так с пустыми кулаками и с удивлёнными глазами меня посадили перед объективом фотоаппарата, который держала в руках сестра моя Оля.

И получилась самая замечательная фотография! 

Мама-папа такие молодые, такие счастливые! 

Рядом. Навсегда. Навсегда...

Этот пост — моё участие во флешмобе черно-белых детских фотографий, в который меня пригласила jjnatt