Categories:

Принять на грудь

захотелось мне сегодня, сразу после посещения приюта скорби и печали. Наших кладбищ. Вход на которые закрыт. До особого распоряжения. Которое будет неизвестно когда. 

А у меня идет борьба со зверь-травой, которая сейчас в эти теплые дни начинает расти с космической скоростью. Чувствую я, что она и в этом году одержит надо мной уверенную победу.

Кладбище на  Воронке обнесено высоким забором и заперто на все замки. Огромное поле в пёстрых пятнах цветов, венков и обелисков. Огромное просторное поле. Это ж как надо извратиться, чтобы посетив родную могилку на этом огромном пространстве среди лесов и болот, стать источником заражения???

Ладно.

 Поехали мы дальше, на кладбище в Систо-Палкино. 

Этот старый погост никаким забором не обнесен, но вполне вероятно, что по его периметру стоят автоматчики.  И отстреливают скорбящих родственников. Но мы с подругой Ольгой поехали. У мамы скоро день рождения. Я повезла цветы. Я хочу  быть там, где она.

Место упокоения папы-мамы было безлюдно и печально, ни автоматчиков, ни скорбящих родственников. Никого.

Я положила цветы, убрала мусор. 

И тут к нам бесшумно и грустно подошли два человека. Мужчины без возраста, в спецодежде сотрудников ритуальной организации. Одного я узнала. Познакомились, когда прошлый раз приезжали.

- У вас кладбище не закрыто? -  спросили мы, чтобы поддержать разговор.

 - Закрыто, - пожали плечами мужчины и развели руками, дескать, что из того? Что закрывать, если даже замок не на что повесить.

 - А вы определились с памятником? – грустно спросил один из них.

 - Так я же вам ещё в прошлый раз говорила, что определюсь в августе, на годовщину.

 - А зачем в августе, давайте сейчас заказывайте, – печально предложил второй. – Зачем обязательно год ждать, вот сходите в церковь, вам там все скажут, что после 40 дней можно ставить по всем канонам…

 - Послушайте, - невежливо перебила я его, - я буду ставить памятник в августе, я так решила. Но вы не волнуйтесь, буду заказывать у вас, поэтому ждите. Мы ваши клиенты.

 - Хорошо, но давайте определимся, хотя бы… что вы хотите.

Мужчинам явно было скучно.

 - Давайте, - согласилась я, -   определимся и приценимся. Памятник мне нужен почти такой. – Я махнула рукой на соседнюю могилку.

 - Понятно. Фотографии?

 - Нет. Просто фамилия, имена-отчества и даты.

 - Свеча? Ангел? Цветы? Эпитафия?

 - Нет, ничего не надо. Мои родители и при жизни не любили этих излишеств, а уж теперь … тем более.

 - Хорошо. – Печально согласился мужчина. – Хорошо. Только надпись. Хорошо. Буквы сусальным золотом покрывать будем?

 - Зачем?

 - Затем, что простые белые буквы через несколько лет облезут, а сусальные простоят лет 30-40. Вы же не вечны. И вас не будет, а буквы на памятнике будут.

Мужчина печально смотрел на меня, и я застыдилась своей бестолковости. 

 - И сколько сусальное золото нынче стоит? – поинтересовалась я.

 - Тысяча рублей одна буква.

 - Я подумаю, - сказала я важно и добавила, - а ещё я хочу небольшой цветник, а всю площадку засыпать белым гравием, крупным таким… 

 - Зачем вам камень? Сейчас есть хорошая искусственная трава. Это красиво, удобно, эстетично. Вот смотрите. Мы делаем вам стяжку, проводим трубы, делаем второй фундамент, чтобы земля не  поехала и памятник не покосился. Сюда поставим скамейку. Что? Не хотите скамейку? У вас широкая дорожка перед оградой, её можно заложить  частично и установить скамейку вне ограды.. Вот так примерно все это будет выглядеть.

Мужчина вытащил телефон, и  показал мне фотографию. На ней была могилка, аккуратно затянутая пластиковым ковриком, огороженная бордюром, который в свою очередь был огорожен ещё одним бордюром.

 - А зачем два  бордюра устанавливать?  Одного ведь хватит.

  Я продолжала удивленно таращить глаза.

 - Как зачем? Земля здесь песчаная. Всё поехать может, мы её стяжками стянем, вторым фундаментом укрепим…

 - Слушайте, зачем всё укреплять? Я не собираюсь здесь Тадж-Махал строить. Мне не надо второго бордюра или как его, фундамента… 

 - Ирина Николаевна, – специалист ритуальной компании смотрел на меня убедительно и печально.  – Все мы не вечны. И вы не вечны. А это будет стоять вечно, когда и вас уже не будет, понимаете? Это делается на года! Чтобы один раз и на всю жизнь. Один раз вы сделаете фундамент, стяжки, трубы…

 - Так хорошо, если я соглашусь на ваши фундаменты и стяжки, сколько это будет стоить?

Мужчина опять вытащил телефон и сосредоточено застучал пальцем.

 - 75 тысяч памятник с установкой, стяжки, укрепления, фундамент…. Сто тысяч. 

 - Без травы и сусальных букв? – уточнила я. 

 - Без травы и букв.

 - Хорошо. Я подумаю. Я приеду в июле, и мы продолжи наш разговор. 

 - Мы будем ждать. Приезжайте пораньше. Чтобы успеть к годовщине.  

Мужское лицо выражало печаль и сочувствие. 

 - Приезжайте. Мы всё. Всё для вас сделаем. Обязательно. 

Я благодарно смахнула навернувшуюся слезу.

 Подруга Ольга пролепетала.

 - Не волнуйтесь, Алексей, мы от вас никуда не денемся. Все здесь будем…

Мы вежливо поблагодарили друг друга и разошлись в стороны.

 - Оля, - сказала я неуверенно, – по-моему, они приняли нас за редкостных дур.

 - Это же хорошо! Значит, мы ещё можем производит впечатление! – подруга была бодра и решительна. - Но в июле, когда поедем  договариваться о памятнике, возьмём моего мужа. Пусть он с ними ведет переговоры. А то мы в фундаментах ничего не понимаем.

Ох, тяжела женская доля! Ох, тяжела! Чего только не падает на  хрупкие женские плечи, чего только не приходится принимать на грудь…

Кстати, о груди.

Есть оказывается в Питере на Рубинштейна бар «На грудь». Честно говоря, в реальной жизни я его не видела, а вот на ютубе недавно имела удовольствие посмотреть все 8 серий этого нового сериала молодого режиссера и сценариста Ирины Вилковой. Какие только персонажи ни проходят мимо симпатичной официантки  бара Алисы! Какие только жизненные истории ни принимает она на грудь!

Серии короткие, очень профессионально сняты и смонтированы. Единственный недостаток - очень много мата. Очень. 

А остальное прекрасно! В том числе и грудь официантки Алисы!


promo irina_sbor march 30, 2021 17:19 267
Buy for 100 tokens
Я выросла в семье, где ложь считалась страшным грехом. Мама была воинствующим правдорубом. А папа хорошо чувствовал, когда надо говорить правду, а когда лучше промолчать. Но враньём мои родители никогда не занимались. Поэтому я жила в мире, где правда являлась высшей человеческой…
Previous
← Ctrl ← Alt
Next
Ctrl → Alt →

Error

default userpic

Your reply will be screened

When you submit the form an invisible reCAPTCHA check will be performed.
You must follow the Privacy Policy and Google Terms of use.
Previous
← Ctrl ← Alt
Next
Ctrl → Alt →