Казанова, Казанова… зови меня так!

Как известно, мужчины делятся на женолюбов, женоненавистников и женопофигистов.
О женоненавистниках и женопофигистах  рассуждать не будем. Ещё чего. Фу. Лучше поговорим про женолюбов!

Женолюбы бывают разные. Дон Жуаны, Казановы и Рыцари.

Дон Жуаны женщин домогаются, а Казановы и Рыцари женщин боготворят.

Про Дон Жуанов тоже рассуждать не будем, они на любителя.

Лучше про Рыцарей. Они женщину боготворят. Но только одну.

А вот Казановы боготворят всех женщин. Всех боготворят и всеми восхищаются!

Конечно, все женщины мечтают о Рыцаре. Чтобы один и на всю жизнь.
И чтобы всегда на белом коне, с букетом в руке, с копьем наперевес. Вражин отгонять. И чтобы не ел, не спал, а подвиги совершал. Во имя Дамы сердца.

Прекрасный образ!
Я мечтала о Рыцаре всё отрочество и юность, уверенная, что настоящая любовь может быть только одна и к одному.

Я родилась и выросла в очень строгой, пуританской семье. Советское воспитание не позволяло  девочкам кудахтать в куриных амурах. В девочке воспитывали жену, мать, подругу и товарища по борьбе.

Если любовь, то одна и на всю жизнь.

Если поцелуй, то только по любви.

Всему своё время. Любовь придёт, когда её не ждешь. Поэтому  лучше думать о Родине. А потом о себе.

Если девушка кокетничает с разными парнями – это стыд-позор.
Если парень гуляет с разными девушками – это стыд-позор.

Жена верна мужу, а муж – жене. И никаких отклонений! Все остальное стыд-позор.

Да, я выросла с этими убеждениями.  С ними же приехала по распределению работать в маленький городок на Кубани.

Северная девушка строгих моральных правил вдруг очутилась на юге. Среди людей горячих, свободных и темпераментных. Среди кубанского казачества!

Как человек совершенно неискушённый в делах любовных, я долго не замечала ничего странного в новом трудовом  коллективе. Я подружилась с коллегами. Они мне понравились. Весёлые, вежливые, умные, разухабистые.

Я охотно участвовала в посиделках, пила вино, училась кокетничать с мужчинами. Как молодой специалист я имела на это полное право! Да и в жизни мне этот опыт пригодится, думала я, постигая премудрости взрослой жизни.

Ну и вот.

Войдя в коллектив и перестав пугаться, я с удивлением обнаружила, что между коллегами явно прослеживается какая-то тесная связь, выходящая за рамки служебных контактов. Какие-то тайные отношения… Хотя, какие они тайные, если даже я, большой профан и недотёпа, увидела их своим подслеповатым взглядом.

Мои догадки подтвердились рассказами новых подруг, которые радостно посвятили меня в амурные игры мастеров и преподавателей.  Я очень удивилась.

Почти все они были людьми женатыми и замужними. Что накладывало, по-моему, печать нравственной сдержанности и моральной устойчивости.  Ибо всё остальное стыд-позор!

А у них… Сплошные ай-люли!!!

Особенно преуспел на  поприще жизнелюбия и женолюбия один мастер, вполне положительный человек, семьянин, отличник педагогического труда и социалистического соревнования. Геннадий Михайлович.  Ему было лет 40. Молодящийся старик, нахально думала я, глядя на стройного, легкого, обаятельного мужчину в самом расцвете сил.

Я знала, что он женат, что у него дети.

Мне нравился он как товарищ по партии и соратник по борьбе. Не более того. Потому что «более того» на женатых мужчин у меня  не распространяется.

Так вот. Умнейший, добрейший и наивеселейший Геннадий Михайлович, как оказалось, имел почти всех дам нашего учебного заведения. Преподавателя А, секретаршу Б, бухгалтера С и другие официальные лица.

Нет, не сразу всех вместе, Боже упаси! В разное время. На всякий час.

Я так обалдела, что чуть не опплевалась вся!

Мое пуританское воспитание вопияло и визжало, что всё это такой стыд-позор, какого свет отродясь не видел!

Гнусный, распущенный маньяк  и развратник, убеждала я себя, узнав эту новость. Но…  но не получалось его презирать, ненавидеть и бояться. Почему? Почему мне приятно его встречать, улыбаться его шуткам, принимать от него мелкие и невинные знаки внимания??? Стыд и позор! Мне! Стыд и позор, что я не могу заклеймить его позором.

И другое не переставало смущать мою душу.
Почему все любовницы Геннадия Михайловича, работая в одном коллективе, не ругаются, не спорят, не выясняют отношения друг с другом? Или с его женой? Почему в этом коллективе царит тишь и Божья благодать?

Я не понимала этого.
Да и ладно, думала я, мне-то что. Ко мне Геннадий Михайлович, как и другие мужчины, относился по-дружески, немного фамильярно, немного покровительственно, но без всяких поползновений на мою девичью честь.

На излете учебного года, чудесной кубанской весной наше училище участвовало в спортивно-туристическом слете.

Вместе с командой студентов и мастеров в долину реки Лаба отправили и меня. Студенты должны были спортивно соревноваться, а я должна была показывать им кино на кинопроекторе Украина. Такое у меня было важное задание.

Меня обеспечили отдельной двухместной палаткой. Одно место занимала я, второе ящики с киноаппаратурой и фильмами.

В первую ночь, посидев у большого костра, мы разогнали студентов по палаткам, а сами продолжали вести неторопливые беседы, попивая вино и другие алкогольные напитки.

Я ушла первая, потому что в те далекие годы своей молодости пила мало.  Мне быстро  стало скучно. Ночь была прохладная, поэтому я, напялив на себя свитер, куртку, улеглась в спальный мешок и ещё замоталась в одеяло. Я уже стала засыпать, когда услышала деликатный шепот.

-  Не спишь? Можно я немного посижу у тебя, а то совсем спать не хочется.

Пока я удивленно брякала ресницами, в палатку вполз Геннадий Михайлович. Он аккуратно улегся рядом с киноаппаратурой и, опершись на локоть, стал рассказывать мне очередные байки, уже не помню о чём.
Я проснулась, развеселилась, а почему бы и нет? Мужчина  галантен, предупредителен, остроумен. Прекрасный собеседник. Не каждый день такого встретишь.

Через полчаса оживленного разговора, Геннадий Михайлович вдруг заворочался, расстегивая на себе рубашку.

- Ох, и жара, здесь у тебя, ничего, если я рубашку сниму?

Не дожидаясь ответа, Геннадий Михайлович снял рубашку, а вместе с ней и всё остальное. Да  так быстро, что я и охнуть не успела, как оказалась  рядом с голым мужчиной.

Мужчина был голый, а я была в одеяле, в спальном мешке, в куртке и в свитере. И жарко мне не стало. Мне стало очень смешно.

Но я боялась обидеть мужчину, потому что скидывание одежды ещё не повод смеяться над человеком. А никаких противоправных действий Геннадий Михайлович не предпринимал.

Он удобно улёгся, взял мою руку в свою ладонь, стал поглаживать мои пальцы.. Молча стал поглаживать. Создавая романтическую обстановку. И терпеливо дожидаясь, когда и мне уже станет жарко. Я тоже молчала, с каждой минутой понимая, что ситуация завязывается  в ненужный и обременительный крендебобель.  И я решила заговорить.

- У вас такие руки красивые.

Я упорно называла всех коллег старше себя  по имени-отчеству и на вы. Меня так воспитали.

– У папы моего такие же красивые руки. Кстати, вы очень похожи. У меня папа тоже такой весёлый, подвижный, говорун страшный! Когда гости собираются он всегда главный герой, на любой гулянке!

Я увлеченно стала рассказывать, как  Геннадий Михайлович похож на моего папу.

И чем больше я ударялась в воспоминания о родителе, тем дальше от меня отодвигался мужчина. Наконец я замолчала. Геннадий Михайлович вздохнул и стал одеваться. Оделся. Пробормотал что-то невнятное и быстро вышел из палатки в ночную тьму.

Я осталась наедине с собой и со своим недоумением. Мне не было противно. У меня не было возмущения или ненависти.  Мне было смешно, жалко  Геннадия Михайловича, такой облом, испорченная ночь и всё такое.. Но и меня можно было понять! Потерять невинность в палатке с ящиками киноаппаратуры! С заслуженным Казановой всего коллектива! В некотором роде это, конечно, честь для меня, но я решила от неё отказаться.

На следующее утро я ожидала от Геннадия Михайловича какой-нибудь гадости. Не дождалась! Он был улыбчив, любезен как всегда! Наговорил мне кучу комплиментов! Обворожил и закружил голову так, что я подумала, ах, если бы Геннадий Михайлович не был таким стариком….

Вот поэтому обижаться на Казанову сложно.
Он легко, как мотылек, обволакивает женщину своими мягкими крылами, осыпает её сладкой пыльцой, баюкает, нежит… и улетает на другой цветок. Оставляя после себя чувство глубокого удовлетворения, намешанного на радости бессознательного счастья. Так говорили мне женщины, попавшие в сети Казановы. Я им верю.

Каждая женщина хочет быть желанной и любимой. Каждая! И если не на всю жизнь, то хотя бы на какую-то её часть…  И если судьба посылает ей Казанову..почему бы и нет?

Мои стойкие представления о морали в отношениях между мужчиной и женщиной немилосердно поколебались после знакомства с  Казановой-мужчиной и дружбы с Казановой-женщиной.  Кстати, там же на Кубани.  Всё, чему меня учили родители и родная коммунистическая партия, стало рассыпаться от погружения в реальную жизнь и знакомства с её героями…

На эти рассуждения меня сподвигнул и вдохновил Андрейarysev

Я думаю, что выдержки из его комментариев к посту про интрижки логично завершат мои думы о вечном.

О Мужчине и о Женщине.