Дагестанские заметки – 4

Часть 1. Часть 2. Часть 3.

Продолжение путевых заметок по Дагестану журналиста Алины Тищенко. 

Горный серпантин, Белые журавли и ворота Шамиля.

Подкрепив накануне здоровье контрастным купанием, а дух – избербашским коньяком, наутро я была полна сил и держала путь в горы – в селение Гуниб. В 8:00 я уже сидела в маршрутке, неспешно заполнявшейся пассажирами. Дело в том, что маршрутки в Дагестане ходят не по расписанию, а по мере наполнения. 

Люди, следовавшие в селение, с трудом втискивали в микроавтобус множество сумок и пакетов – везли из столицы домой  всякую всячину. Только я, кроме своего любопытства, ничего не везла. 

Нам предстояло преодолеть 150 километров по горным дорогам. 

Наконец мы стартовали с автовокзала. Автомобиль взял курс в гору Тарки-тау, возвышающуюся над столицей Дагестана.

 Я сразу прилипла к окну – внизу уменьшалась Махачкала. Вскоре она скрылась из виду, но я не переставала глядеть в окно. 

Крутые повороты серпантина и подъемы под 45 градусов держали меня в адреналиновом тонусе, а невероятной красоты окрестные пейзажи приводили в эмоциональный экстаз.

 Через час мы въехали в горный тоннель -  самый длинный на территории России, его протяженность 4,3 километра. 

Гимринский автодорожный тоннель соединяет город Буйнакск и село Гимры, обеспечивая наиболее короткую и не зависящую от погодных условий транспортную связь центральной части Дагестана с горными районами республики. 

Один из моих попутчиков рассказал, что тоннель известен не только благодаря своей  длине, но и как долгострой. Прокладка тоннеля была начата в конце  1979 года, а окончательная сдача в эксплуатацию произошла только в октябре 2012-го. Сметная стоимость строительства составила около десяти миллиардов рублей.

Сейчас это современная автомагистраль с отличным дорожным покрытием и освещением. Внутри есть даже собственная  сейсмическая лаборатория. Пропускная способность тоннеля – около 4000 автомобилей в час.

Еще через час мы сделали санитарную остановку, и это очень гуманно, учитывая, что время в пути до Гуниба - три с лишним часа. 

Я радостно покурила, восхитилась высоченными горами, улыбнулась, прочитав рекламные надписи и впервые в жизни увидела блок-пост. 

Мой маршруточный попутчик (оказавшийся экс главой Гуниба), увидев мое изумление, объяснил, что этот пост установлен на повороте в село, где живут «плохие исламисты». 

На всякий случай, для профилактики каких-либо беспорядков.   

Проверяют документы водителей и содержимое машин, словом, стоят на страже безопасности в этом районе. 

Вообще на дагестанских дорогах все сотрудники ДПС дежурят в компании с крепкими парнями в бронежилетах и с автоматами. 

Сначала это настораживает, а потом наоборот – придает спокойствия. 

Вскоре я уже стояла на главной и единственной площади горного селения Гуниб, оглядываясь вокруг и пытаясь понять в какую сторону двигаться. Наконец я подняла голову и увидела одну из целей моего приезда. 

Рядом с площадью в небольшом парке Победы в 1986 году установлен памятник «Белые журавли». 

27-метровая стела появилась здесь по инициативе Расула Гамзатова – автора песни «Журавли». 

«Мне кажется порою, что солдаты,

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей…»

Это первый памятник «Белым журавлям». 

Сейчас же в разных городах России и за рубежом создано более тридцати монументов по мотивам произведения дагестанского поэта. 

В парке есть смотровая площадка, с которой открываются восхитительные виды. 

Я впечатлилась, но хотела большего, для этого отправилась ко второй цели своего визита – в верхнюю часть Гуниба. Чтобы увидеть еще более завораживающие красоты, мне нужно было подняться примерно на два километра в гору по крутейшему серпантину. 

А что делать, красота требует жертв! 

И я пошла. 

Кроме коров, я не встретила на своем пути ни одного пешехода, да и те уже находились и сладко дремали.

 Посему могла вдоволь насладиться оглушительной тишиной и природными шедеврами! 

Так я дошла до ворот Шамиля, названных так в честь предводителя кавказских горцев Имама Шамиля. 

Здесь, в Гунибе, в 1859 году была окончена Кавказская война. 

Шамиль со  своими приверженцами был осаждён и после долгих переговоров сдался.

От Шамилёвских ворот вверх уходит крепостная стена, я взглянула на нее и решила дальше не подниматься. 

Нужно было спускаться вниз, чтобы понять, когда же отправляется последняя маршрутка в Махачкалу.

Щас поедем!

Готовясь к поездке, в многочисленных отзывах о Гунибе я неоднократно читала, что последняя маршрутка в Махачкалу уходит после обеда, но, во сколько именно, нигде не было сказано. 

Обойдя площадь, я увидела одиноко стоящий микроавтобус без каких-либо опознавательных знаков. 

- Вы случайно не в столицу едете? - спросила я у водителя.

- Да, в Махачкалу.

- А скоро поедем?

- Вы садитесь, - пригласил водитель, - щас народ наберется, и поедем.

Я разместилась на переднем сиденье пустой маршрутки. Было два часа дня. Через полчаса ко мне присоединились двое. Они, в свою очередь, поинтересовались временем отправления. 

- Да щас уже поедем, – водитель был немногословен.

Еще через час маршрутка была полна пассажиров, проезд всеми оплачен, двигатель заведен. Ну, думала я, шас поедем! Но тут водитель вдруг выскочил из машины и стал с особым старанием протирать машину, притом, что она была абсолютно чистая.  

Стекла, зеркала, капот, дверцы он тер неторопливо, с особой любовью к своему четырехколесному другу! Подумаешь, еще каких-то полчаса, после полутора часов ожидания!  Ничего-ничего, думала я, щас поедем! И вообще, может это ритуал такой перед дальней дорогой! 

Наконец, в 16:00 чистолюбивый водитель освободился от тряпки и занял свое место. Машина тронулась с места. 

Но выехать из небольшого сельца сразу не удалось. 

Водитель то и дело останавливался, выбегал из машины, с кем-то здоровался, беседовал, выносил из авто какие-то пакеты и приносил новые. 

На окраине селения он выскочил и скрылся за дверями магазинчика. Я вздохнула и прикрыла глаза. Через минуту дверца автомобиля хлопнула, а у меня в руках оказалась огромная горячая лепешка с сыром.

- Проголодалась, небось, - улыбнулся водитель и дал газу.

И мы поехали. Очень быстро! 

Вот и наверстаем потерянное время, успокаивала я себя и начала облегченно выдыхать. Но не успела…

 Оказалось, наш водитель имел страсть не только к чистоте, но и к телефонным переговорам! 

Скоростная езда, как уже говорилось,  - конек всех кавказцев. Гонки по горным дорогам под силу лишь настоящим джигитам! 

Наш водитель был МЕГАджигитом – он гнал по серпантину в темноте, непрерывно разговаривая по мобильнику. В одной руке у него был телефон, другой он придерживал руль. Разговоры были очень эмоциональные, и в моменты накала страстей он взмахивал второй рукой. 

Вот она, птица-тройка! 

Кто любит пощекотать нервы, рекомендую! Никакие забугорные аттракционы не сравнятся с этими гонками! 

Он делал очень много очень эмоциональных телефонных звонков, сосчитать их не представлялось возможным. 

Я не понимала дагестанского наречия, но в каждом  диалоге слышала два знакомых мне слова: ПЕЧКА и УПАКОВКА. «Что бы это значило?» - пыталась сообразить я, задерживая дыхание при каждом взмахе рук. Сообразительность отказывала! Тогда я дрожащим голосом спросила у юноши, сидящего рядом со мной: «Что-то случилось?» Он ответил коротко: «Украли». Ну что за люди такие, взяли и украли ПЕЧКУ, видимо, новую, в УПАКОВКЕ, а человек  вона как распереживался! 

Последним испытанием для моей психики в этом экстремальном путешествии стал Гимринский тоннель. 

Когда на огромной скорости наш гонщик в очередном катарсисе воздел руки к небесам и пошел на обгон, я зажмурилась и сделала невозможное в мусульманской обществе. Наплевав на все и всех, я достала фляжку с коньяком и сделала большой глоток! Стало легче. Но полегчало, только когда машина остановилась на автовокзале Махачкалы, и я, буквально выпав из маршрутки, ощутила под ногами недвижимую землю. 

(продолжение следует)