Свекровь

В моей личной жизни есть муж. Правда бывший. Но это ничего, у нас высокие отношения. 

А у мужа есть мама. Моя свекровь. Тоже бывшая. Но это тоже ничего, у нас с ней тоже высокие отношения. 

И я всегда поздравляю её с праздниками. По телефону. Потому что она боится ковида. А раньше, когда в нашей жизни ковида не было, я приходила к  ней в гости. Это привносило в мою жизнь незабываемые ощущения. 

Вот так, однажды, в доковидное время, я пошла поздравлять с днём рождения свою бывшую Свекровь.

Маму бывшего мужа.

Традиция у меня такая – каждый год в апреле я хожу поздравлять Свекровь с Днём рождения. Могла бы и не ходить, конечно. Но боюсь.

Боюсь, что она сама придёт ко мне. Она так и говорит, мол, ой, как давно мы не виделись, скоро на улице встретимся, а я тебя и не узнаю, вот потеплеет, так я к вам приду.

Я этого так боюсь, что быстро говорю, мол, не надо, не надо, я сама-сама, ждите, иду.

И вот, собрав мужество, героизм и христианскую добродетель всех самаритян в мире,  я волокусь с подарочным пакетом к ней домой.

Волокусь еле-еле, запинаясь и считая ворон.

Ноги не идут.

Голова поникла.

Подарочный пакет уныло болтается в руке. Картина Решетникова «Опять двойка». Это про меня.

Приволоклась. Сделала лучезарное лицо. Я заслуженный геронтолог всех стариков нашего городка.

Я знаю.

Она не виновата.

Я начинаю улыбаться ещё на лестничной площадке и кричу в полуоткрытую дверь:

- А вот и я! Здравствуйте!!!

- Ну чего, чего прямо на площадке кричать, – недовольно ворчит Свекровь, быстро оглядывая лестничные пролеты вверх и вниз, - заходи.

Я захожу как  на плаху. Дверь лязгает за спиной. И тишина....

Я с оптимизмом скидываю новое пальто, новый шарф, остаюсь в почти новом костюме.

Я должна выглядеть великолепно.

Свекровь придирчиво оценит макияж, стрижку и маникюр. Это важно. Я молодец. Я сделала всё.

Я прохожу в комнату и лучезарно протягиваю подарочный пакет.

- Поздравляю! Сердечно! От всей души!

Моя улыбка превышает все мыслимые законы материального мира и ползет уже на макушку затылка.

Свекровь берет пакет и восклицает. Сердечно. От всей души.

- Иринка! Наконец-то, как давно мы не виделись! Как ты потолстела!!!

Я ныряю взглядом в окно.

Там на тощей ветке сиротского дерева сидит тощий воробей и смотрит на мир как маленький Будда. И я Будда.

Я смотрю на мир, и я его очень люблю. Он не виноват.

Мир не виноват, что в нём живу я, и я тоже хочу какого-то счастья. Или доброго слова. Как кошка.

Поэтому, выдержав театральную паузу, я радостно и с юмором подхватываю:

- Вот-вот, я не просто потолстела, я пожирнела, да-да, не спорьте, что поделаешь!

Врага надо быстро обезоружить его же рогаткой.

Я села в кресло и с ужасом увидела, что подлые колготки порвались на мыске, проведя полдня в узких сапогах. И я припёрлась к Свекрови в дырявых колготках.

Свекровь уловила мой взгляд и чрезвычайно заботливо предложила:

- Может тапочки?

- Нет, нет, не надо,  у вас очень тепло. С вашего позволения. Я посижу с дыркой, если вы не против, если вас это, конечно, не шокирует.

– Ну что ты, Иринка, конечно-конечно, я так рада, что ты пришла!

Выпустив в друг друга обойму гороха из рогаток, мы церемонно принялись пить чай.

Вечер прошёл в тёплой и дружественной обстановке.