Жизнь барахольщика

Жизнь барахольщика тяжела…

Соблазнов много, а места для складирования нет! Совсем нет! А как хочется всего… 

И вот эту вазочку, и это зеркало, и старинный лафитник, и деревянную этажерку. Для антуража.

Нет, жизнь барахольщика это не тик-ток, это сплошной мук-мук – видеть перед собой картины, статуэтки, флаконы, графины – видеть и не иметь возможности купить всё! 

Купить всё, притащить домой, рассовать по углам и с чувством глубокого удовлетворения жить среди этого богатства!

В минувшее воскресенье сбылась моя заветная мечта – я посетила барахолку на Удельной. 

Знаменитый рынок у станции метро Удельная – это целый мир. 

У мира очень богатая история. 

Первые торговые  ряды появились на этом месте Петербурга  сто лет назад и с тех пор их неоднократно достраивали, перестраивали, грозились уничтожить, торговцев разогнать, но наконец-то оставили в покое. И даже подняли с колен, то есть с земли. Построили павильоны, крытые торговые ряды. Упорядочили труд  участников товарно-денежных отношений.

Сегодня барахолка на Удельной имеет вполне организованный вид. Прямо у входа на рынок, там, где самые жирные места, с точки зрения торговли, начинаются добротные павильоны с продажей одежды и обуви на все случаи жизни. 

Группировки брюк, пуховиков, курток, ботинок плавно переходят в павильоны секонд-хенда, которые сменяются  неброским антиквариатом и винтажным наследием советской эпохи.

За павильонами идут длинные прилавки под навесом, которые в свою очередь подпирают расстеленные на земле покрывала с широким ассортиментом сокровищ – очень нужных в хозяйстве вещей. 

То есть, чем дальше от входа, тем больше барахолка принимает пролетарский вид. Поэтому самое интересное живет далеко от входа, там, где заканчивается торговля новыми вещами.

Самое интересное – это мир старины. Старины глубокой и не очень, любимой и проклинаемой. 

Самое интересное – это блошиный рынок! 

В 2016 году британское издание The Guardian  включило блошиный рынок возле станции метро «Удельная» в рекомендуемый список посещения для иностранцев. В 2012 году авторитетный бизнес-журнал "Forbes" поставил Удельный рынок на вторую строчку в рейтинге блошиных рынков мира (Википедия)

Обилие товаров на барахолке притягивает к себе разных селебрити. 

Здесь были Федор Бондарчук, Кирилл Серебрянников и Михаил Шемякин. Шемякин купил тарелочку и оставил автограф. Дольф Лундгрен  купил фотоаппарат и два значка. Ждали Шварценеггера, но он так и не приехал.

Зато приехала я. Меня никто не ждал, не узнал, автограф не просил. 

Поэтому, тихо подпрыгивая от назойливого желания купить почти всё барахло, представленное на прилавках и витринах, я спокойно прошлась по торговым рядам.

Долго и сосредоточенно крутилась возле Ильича. 

Его на рынке великое множество! В разных видах. 

Мне понравилась вот эта композиция – один в трех лицах! Особенно меня заинтересовали белые Ильичи. В отличие от чёрного, глядящего в наше светлое коммунистическое будущее, белые Ленины мучительно всматриваются себе под нос. В настоящее. Что они пытаются там разглядеть?

Обилие товаров на каждый сантиметр торговой площади приводит к потрясающим инсталляциям. Рай для фотографов. 

Барахолку много и азартно фотографируют. 

Некоторые продавцы даже деньги на этом зарабатывают – разрешают фотографировать своё богатство только за плату. За 100 руб. 

Но ко мне никто не приставал, денег с меня не требовал. 

Вспоминая фотографические шедевры этого рынка, которые делал Андрей kostiyanich, я пыталась подражать им со страшной силой. 

Фотографируя вещи, я очень сокрушалась, что не могу фотографировать людей. А они на барахолке потрясающие! Особенно продавцы! 

Большинство продавцов барахолки на Удельной –  мужчины в самом расцвете лет. 50 +. Интеллигентный вид. Умный взгляд. Имеющие своё мнение и свободно его излагающие. 

Я стала свидетелем интересной лекции о судьбе нашей многострадальной родины, которую читал один из продавцов одному из покупателей. А о чём ещё могут говорить два умных русских человека? Не о бабах же….

Предполагаю, что для продавцов старины, рынок это не только место, где они зарабатывают деньги. Это своеобразный клуб, где все друг друга знают, где можно обсудить последние известия в стране и за рубежом. Душевное общение! Мне так показалось. Но на исторической лекции о судьбе родины долго я не задержалась, я пошла дальше, на зов мелодий и ритмов зарубежной эстрады. 

На барахолке продается много виниловых пластинок и проигрывателей. И что интересно – проигрыватели не стоят понуро унылыми ящиками, они проигрывают знакомые с детства мотивы. 

И эта музыка чудесным образом усиливает атмосферу ностальгии, царящую на рынке.

Я пошла на зов и, фотографируя проигрыватели, захватила в кадр их продавца. Это единственный зафиксированный моей телефонной камерой продавец барахолки.

Не имея смелости фотографировать людей, я переключилась на манекены. 

Манекены на барахолке очень смешные, они не такие инфернальные, как их собратья в витринах бутиков. 

Они и манекенами-то не являются, в прямом смысле слова… Так… Статуи разнообразные. Но очень весёлые!

На барахолке очень много игрушек. 

Ёлочные раритеты шестидесяти и семидесяти лет аккуратно покоятся в  коробочках. Они по-прежнему блестят своими стеклянными формами, восхищая хрупкостью и  ценой. Тысяча рублей и выше. За одну штучку. 

Много ватных Дедов Морозов и кукол. Тоже преклонного возраста. Когда-то белые шубы Дедов стали серыми, тусклыми, но румяные дедовские щёки задора не растеряли. 

Куклы, копируя человеческие лица и эмоции, сливаются с другими товарами в глубокие философские композиции.

Вот дитя, рождённое в недрах резиновых противогазов эпохи холодной войны. Младенец беззащитно мёрзнет в расхристанном комбинезоне. На лбу ценник в 1000 рублей. Один глаз устало закрылся, другой бдит, не дремля… Дети мира против войны?

А в этом цветном хороводе хорошеньких кукол и клоунов меня потрясло одно очень обиженное лицо… Да что же это происходит, граждане хорошие? Как бы спрашивает оно. И ухо  возмущенно топырится… 

И ведь, что печально в этой истории – как ни старайся, как ни угождай, эта кукла никогда радостной уже не будет. Злая ирония судьбы!

Многое удивило меня на барахолке! 

Старые книги, открытки, дореволюционные фотографии видела я и раньше. Но не знала, что теперь можно купить обычную любительскую фотографию 70-80 годов. Целая коробка  застывших моментов чужой жизни продается по 10 рублей карточка. 

Дети, взрослые, старики, в креслах, на кухне, за праздничным столом, в парке, на диване. Бутылки с молоком и крышкой из фольги, обои в огромных узорах, серванты с посудой, шторы в полоску, ковры на стене… Забытые приметы нашего советского быта. 

Среди фотографий отдельной коробкой стоят старые почтовые конверты. Подписанные, проштампованные, дошедшие до адресата, вскрытые, прочтённые и …. выставленные на продажу. Да, в первом же конверте, который я взяла, лежало письмо. Я даже не стала его вытаскивать и читать. Мне не понравилось это. Не всё можно продавать. 

Удивила своей будничностью жутковатая записка, которую одна женщина написала кому-то из родных на первом, что попалось ей под руку. А попалась ей книга-толкование Евангелия. 

Я помню эти привычки писать записки на огрызках бумаги и оставлять на столе. В моем детстве родители писали друг другу и нам с сестрой такие быстрые послания на белых, чистых полях газет. А как иначе? Телефонов-то не было.

Но я никогда не видела, чтобы подобные записки писали на внутренней стороне книжной обложки. И вот увидела. Очень старая книга донесла до нашего времени перечень выполненных дел и последних новостей какой-то женщины какому-то человеку, может быть, мужу или сыну. Написанная чернилами и пером, в дореформенном стиле, с буквами ять и фита, она сообщала, что комнату убрала, обед приготовила, ушла на рынок, дядю Васю зарубили топором, он сейчас в морге, а она скоро вернется.

Приблизительно такое было содержание этой записки. Фотографировать это послание из вечности я даже и не подумала… 

Барахолка на Удельной – это удивительный мир. 

Но не всем он по душе. Некоторые считают, что мир старых вещей вообще не имеет право на существование. Что надо стремиться в будущее, а не цепляться за прошлое. 

Хорошо, что таких людей мало. 

И у нас, у барахольщиков, всегда будет возможность приехать на блошиный рынок и отвести душу среди вещей и посланий старины глубокой.