По волне моей памяти.

Эх, люблю я грешным делом….нет, не коньяка попить, а  пуститься вдаль по волне моей памяти!

Здесь самое главное не усердствовать, так как волны большие и захлебнуться можно.

Причем путешествия эти начинаются, иногда, совершенно неожиданно, помимо моей воли.
Так например, вдруг, откуда ни возьмись, слышу я вполне приятственную мелодию «Bésame mucho».

И эти волны, вместо того, чтобы отправить меня куда-нибудь под пальму на белый песок, перемещаются в славный город Нью-Йорк 2008 года, в зал ожидания парома, следующего от Manhattan на Staten Island.
На Статен-Айленде живут мои родственники, и я в день по два раза курсировала на трудяге пароме по Гудзону мимо статуи Свободы.
Транспорт в Америке, и водный в том числе, работает как часы, но иногда и на старуху бывает сами знаете что.

И вот однажды, посадку на паром задержали, народищу в терминале набилось очень много и, стоя в этой толпе, я стала свидетелем сцены, которая…произвела на меня впечатление.
Приехав домой, я сразу настрочила этакое воспоминание. Назвала его без изысков «Триколор». Прошу.

Триколор.

В битком набитом людьми Ferry Terminal стояли два голубых: белый и черный.
Белый – высокий юноша с длинными грязными волосами. Все лицо и даже руки его были покрыты россыпью подсушенных гнойников. Черный, пониже ростом молодой человек, ничем особенным не отличался. Просто негр. Они тихо ели одно мороженое на двоих.
Вокруг пассажиры томились в ожидании парома, вяло переговаривались, жевали хот-доги, читали газеты.
Вдруг в зале, проникновенно и громко, зазвучала мелодия «Bésame mucho».

Томные бархатные звуки поплыли над толпой, оживляя скучающие лица, наполняя терминал чувственными мечтаниями о вечной любви.

Парочка доела мороженое и стеснительно прижалась друг к другу. Белый юноша заботливо обнимал своего черного друга, ласково припадал подбородком к курчавой голове, нежно целовал, отвечая на призывный взгляд шоколадных глаз.

Иногда он отрывался от своего чернокожего возлюбленного и победно окидывал взором окружающих.

Окружающие, особенно те, кто стоял поближе, отводили глаза.
Музыка закончилась.

Среди внезапной тишины голубой поцелуй всхлипнул звонко и задорно.

Распахнулись ворота терминала.

Народ повалил на паром.
Черный подхватил с пола огромный рюкзак, белый бережно взял его за руку и голубые поспешили на Ferry».

На самом деле, я человек толерантный, терпеливый с широкими взглядами на жизнь.
И  пальцем тыкать, плеваться и сморкаться  на представителей сексменьшинств я не буду.
Однако скажу честно – стоять рядом, а в вышеописанной ситуации мне пришлось стоять очень рядом с этими ребятами, мне было противно.

На физиологическом уровне.

И я не пожалела времени на своей лекции, когда работала в Университете, чтобы ответить студентам на вопрос, почему я ненавижу голубых.

Я им объяснила свою позицию, которая, кстати, никак не идет под лозунгом – я ненавижу, нет…

Я всё приемлю. Просто это не приемлет, извините за пафос, природа, и я это знаю. И всех предупреждаю.

Да, да. Я консерватор.

Мир создан восхитительно гармонично!
И одно из проявлений этой гармонии - единство мужчины и женщины.
Высшее проявление, я бы сказала, ибо только человек является подобием Бога.
И чего тут выдумывать? А потом ещё и смешно оправдывать?

Когда я слушаю Andrea Bocelli, Sarah Brightman «Time To Say Goodbye», я понимаю, что ничего прекрасней союза мужчины и женщины  в мире нет. Причем это не зависит от возраста.
20 лет или 80 годиков парочкам, гуляющим по аллеям парка – значения не имеет, стоит посмотреть на их руки, на их лица.

«Time To Say Goodbye».
С этой песней меня тоже связывают воспоминания, но не такие шокирующие, как с «Bésame mucho»…

Время сказать "прощай" наступает у каждого человека. Хотелось бы  его избежать…но…

Дурость человеческая очень любит эти мелодраматические моменты.
А ещё смерть. Только в этом случае, «Прощай!» уже некому говорить…

Собственно, в песне поется совсем не об этом.

Но у каждого из нас свой перевод, верно?