- Привет. Вот и я решил выползти в общество – устраиваю небольшую фотовыставку в музее, совсем маленькую, чёрно-белую…
- Эх, Боря, как бы я хотела побывать на этой выставке, посмотреть, а потом про тебя написать .... а можно я про тебя напишу? из серии - когда мы были молодыми и в Смольный весело неслись? шучу…про Смольный не буду... так, кое-что вспомню из студенчества, невинное совсем... Можно?
- Конечно, а выставку я тебе покажу - просто и без претензий…
(из переписки)
фото Бориса Ложкина
Да, Боря, ровно полчаса я радовалась своему уму и сообразительности. А потом вдруг резко поняла – как можно писать о человеке, которого я не видела больше 30 лет?
Что я могу написать о тебе кроме смутных студенческих воспоминаний?
Я даже не знаю, каких ты политических убеждений.
А в нашей стране отношение человека к Крыму, к Украине и к Путину имеет большое значение!
Я даже не знаю, каких ты политических убеждений.
А в нашей стране отношение человека к Крыму, к Украине и к Путину имеет большое значение!
Я взгрустнула.
И решила отправить покаянное сообщение, типа, извини Боря, ничего я писать не буду, потому что я дура-дурой, и это не кокетство, а констатация факта.
И решила отправить покаянное сообщение, типа, извини Боря, ничего я писать не буду, потому что я дура-дурой, и это не кокетство, а констатация факта.
Потом я быстро взяла себя в руки.
Как известно, чем трудней задача – тем интересней искать решение...
Как известно, чем трудней задача – тем интересней искать решение...
фото Бориса Ложкина
В общежитии на Детскосельской 3 в Павловске началась наша дружба. В 1978 году.
Кроме нас, студентов 1 курса механического факультета Ленинградского института киноинженеров, в этом старинном двухэтажном доме никого не было. Поэтому и жили мы очень дружно.
Большая семья из наивной провинциальной молодежи.
Год нашей павловской жизни пролетел весело!
А тебя я на первом курсе помню плохо. Это и понятно. Стрелы Амура явно просвистели мимо нас, а дружеские отношения между первокурсниками имели всеобщий, не побоюсь этого слова, групповой, характер.
Нас было много и нам было весело!
Всегда смешливые, всегда голодные!
Всегда без денег.
Кроме нас, студентов 1 курса механического факультета Ленинградского института киноинженеров, в этом старинном двухэтажном доме никого не было. Поэтому и жили мы очень дружно.
Большая семья из наивной провинциальной молодежи.
Год нашей павловской жизни пролетел весело!
А тебя я на первом курсе помню плохо. Это и понятно. Стрелы Амура явно просвистели мимо нас, а дружеские отношения между первокурсниками имели всеобщий, не побоюсь этого слова, групповой, характер.
Нас было много и нам было весело!
Всегда смешливые, всегда голодные!
Всегда без денег.
фото Бориса Ложкина
К тебе, Борис, я относилась с глубоким пиететом. Приседала перед твоим умом и чувством юмора.
Мужской ум, приправленный (в небольших количествах) сарказмом, здоровым цинизмом и хорошо сдобренный чувством юмора, для некоторой категории девушек-женщин не просто привлекателен, они считают его главным достоинством мужчины и готовы идти за таким мужчиной …. и идти.
Мужской ум, приправленный (в небольших количествах) сарказмом, здоровым цинизмом и хорошо сдобренный чувством юмора, для некоторой категории девушек-женщин не просто привлекателен, они считают его главным достоинством мужчины и готовы идти за таким мужчиной …. и идти.
И я бы пошла, однако, ты никуда меня не звал.
Но я не унывала, и бодро восторгалась тобой на расстоянии.
Но когда узнала, что ты увлекаешься фотографией и в объективе твоего фотоаппарата побывали все, кроме меня…
Да, мне было обидно!
Но я не унывала, и бодро восторгалась тобой на расстоянии.
Но когда узнала, что ты увлекаешься фотографией и в объективе твоего фотоаппарата побывали все, кроме меня…
Да, мне было обидно!
фото Бориса Ложкина
А в остальном, у нас были идеальные отношения!
Вот только не надо теперь, спустя, Бог знает, сколько лет, утверждать, что это мы научили тебя курить!
Никто никого не учил, все валились в эту пучину разврата весело и совершенно сознательно!
Вот только не надо теперь, спустя, Бог знает, сколько лет, утверждать, что это мы научили тебя курить!
Никто никого не учил, все валились в эту пучину разврата весело и совершенно сознательно!
На втором курсе нас перевели в общежитие на Пражской улице в Ленинграде, но мы не растворились в этом большом студенческом муравейнике. По-моему, даже крепче сдружились!
Мы бесконечно куда-то ходили, до одури любили кино.
Мы, провинциальная молодежь, обожали Ленинград!
Относились к Великому городу как к живому существу, как к нашему другу…
В отличие от меня ты любил наш ЛИКИ. Потому что понимал всё, о чём вещали в аудиториях преподаватели.
Я уже ко второму курсу догадалась, что брякнулась не в свою лодку. Однако продолжала грести вместе с вами, потому что боялась остаться за бортом. А так, думала я, худо-бедно с вами до диплома догребу….И догребла, как ни странно.
Я уже ко второму курсу догадалась, что брякнулась не в свою лодку. Однако продолжала грести вместе с вами, потому что боялась остаться за бортом. А так, думала я, худо-бедно с вами до диплома догребу….И догребла, как ни странно.
И хоть я обещала тебе ничего не писать про Смольный, пару строк всё-таки себе позволю.
Когда меня и тебя, пятикурсников и завтрашних выпускников, «пригласили» в Смольный на «беседу» я думала, ты не пойдешь. И я бы тебя поняла. Это мне с троечным дипломом терять было нечего. Тьму-таракань мне светила и так по распределению.
А ты шёл на красный диплом, верно?
И тебе было, чем рисковать.
Поэтому ты мог не пойти, или пойти и акцентировать внимание «людей в сером» на меня, что, собственно, было бы справедливо.
Но ты был рядом и, ни на секунду «не потерял лицо». Это дорогого стоит. Потому что в одиночку воевать трудно.
Это был очень серьезный экзамен для нас! Я думаю, мы сдали его.
Мы были молоды, романтичны, мы обострённо и горячо реагировали на несправедливость, потому что слово «честь» ещё имело для нас значение!
У нас были свои убеждения, и мы их отстояли, не смотря на страх и давление.
У нас были свои убеждения, и мы их отстояли, не смотря на страх и давление.
фото Бориса Ложкина
А потом мы разлетелись работать, и каждый из нас отстаивал свои убеждения ещё ни один раз, несмотря на страх и давление. Первый год после института мы ещё писали друг другу, ты из армии, я из Лабинска.
Одиночество нас душило.
А потом на десятилетия мы потеряли друг друга.
Одиночество нас душило.
А потом на десятилетия мы потеряли друг друга.
фото Бориса Ложкина
Мы нашлись на Одноклассниках.
Все старые динозавры находят друг друга на Одноклассниках!
Набивают одинаковые сообщения с кратким перечнем вопросов и ответов и опять затихают. Навечно.
Редко кто, спустя годы, несмотря на расстояния, возраст и взаимное различие в политических убеждениях, продолжает дружить хотя бы в виртуальном мире.
Так и я. Списалась почти со всем нашим курсом, но на этом всё.
Мы не интересны друг другу. Мы живем в разных плоскостях, и плоскости эти не пересекаются.
Все старые динозавры находят друг друга на Одноклассниках!
Набивают одинаковые сообщения с кратким перечнем вопросов и ответов и опять затихают. Навечно.
Редко кто, спустя годы, несмотря на расстояния, возраст и взаимное различие в политических убеждениях, продолжает дружить хотя бы в виртуальном мире.
Так и я. Списалась почти со всем нашим курсом, но на этом всё.
Мы не интересны друг другу. Мы живем в разных плоскостях, и плоскости эти не пересекаются.
А наши, Боря, рельсы-шпалы опять скрестились! И мы опять вместе. Только ты в Удмуртии, а я на Северо-западе.
Из переписки:
«С 96 живу на родине в Удмуртии с матушкой – 81. До этого жил в Тирасполе - лучшие годы…
Ну, в ПМР я был очень крутым фотографом. Членом Союза дизайнеров СССР. Почётным членом какого-то американского общества искусств в Массачусетсе… А тут войнушка.
Прихватил войнушку в 92. Даже заработал казачий крест и чин подхорунжего….
Я тоже думаю, что патриот. В ПМР воевал-то я за русских….
Я тоже думаю, что патриот. В ПМР воевал-то я за русских….
Работ у меня хороших нет. Уезжал из Тирасполя - сжёг все мосты, ну и фотографии тоже.
Думал, завяжу. Но не завязал.
А тут особо не до фотографий и вдохновляющего фактора - красивых женщин нету.
А фоткать детишек и кошечек - это у нас в фотоклубе Тирасполя - было строго запрещено!»
А тут особо не до фотографий и вдохновляющего фактора - красивых женщин нету.
А фоткать детишек и кошечек - это у нас в фотоклубе Тирасполя - было строго запрещено!»
фото Бориса Ложкина
Знаешь, Боря, а ведь всё было очевидно ещё тогда, когда мы выкатились из Смольного, веселясь, как два дуралея!
Мы шли и радовались тому, что не струсили, что люди «в сером» – это фигня, забавный эпизод, не более.
А завтра, завтра наступит такое интересное, заманчивое и необыкновенно счастливое время!
А завтра, завтра наступит такое интересное, заманчивое и необыкновенно счастливое время!
И вот в этот беззаботный момент наши судьбы грохнулись, как рельсы стальные, и уперлись в наше сегодня.
Ты с маменькой в своём селе.
Я с двумя маменьками в своём селе.
Ни блестящей карьеры, ни должностей, ни счетов, ни недвижимости.
А те отступления от генеральной линии нашей жизни, в виде каких-то твоих Союзов дизайнеров, моих студий телевидения – это ведь быстро закончилось, верно? Попрыгали немного в стороне и опять на свои рельсы. Стальные.
Нравится мне этот образ. Потому что не гнётся.
Вот и мы с тобой… а ведь могли бы принять формы, соответствующие данному историческому моменту.
Поди предложения заманчивые поступали? И сидели бы мы сейчас совсем в других интерьерах.
Хотя, с кем бы тогда жили наши маменьки?
Поди предложения заманчивые поступали? И сидели бы мы сейчас совсем в других интерьерах.
Хотя, с кем бы тогда жили наши маменьки?
Но, мы ни о чем не жалеем. Беру на себя смелость и от твоего имени говорить…
Хотя, нет.
Я не знаю, о чём ты думаешь, выходя покурить и глядя в бесконечное небо…
Не знаю..
фото Бориса Ложкина
У нас есть свобода.
Свобода поступать так, как считаем нужным.
Без оглядки, подобстрастия и страха.
Хорошая альтернатива деньгам, верно?
И очень полезная, свободный человек спокойней с жизнью расстаётся…хотя, о чём это я? До занавеса нам ещё далеко, наша пьеса в самом разгаре!
Во-первых, ты должен приехать в Питер. Нам ещё надо на улицу Правды сходить и зайти в наш институт.
Он теперь страшно пафосный стал, Университетом обозвался.
Надо зайти и охранника попугать. Охранники там противные!
В Смольный не пойдем, даю честное благородное слово!
Во-вторых, я хочу тебя на какой-нибудь занудливый концерт виолончелистов сводить. За мной должок!
фото Бориса Ложкина
P.S.
Боря!
Если текст тебе не понравился – выйди на улицу, покури, пройдет.
Если текст тебе понравился - выйди на улицу, покури и отдай его на свою фотовыставку, им нужна твоя биография, а я, как видишь, великолепно её описала!
По поводу «вдохновляющего фактора - красивых женщин», извини, не верю!
Увидела твои выставочные фотографии….
Оставлю их себе, на добрую память!
фото Бориса Ложкина
Journal information