А иногда вспоминаю и своё давно забытое старое!
Одна мелодия из прошлого может дать толчок для целой цепочки воспоминаний.
Совершенно и неожиданно.

Как и всякий порядочный молодой человек, он страстно интересовался музыкой.
В комнате его стоял последней моды стерео проигрыватель с огромными колонками. Я приезжала к ним в гости и, когда брата не было дома, до одури изводила и проигрыватель, и колонки и пластинку с музыкой Давида Тухманова.
Сколько же мне было лет? 12? Не помню...
Помню, что мозгов было мало, но они уже заклёкли в твёрдых жизненных убеждениях и были похожи на короткие, но очень прямые шпалы, уложенные в идеальный ряд.
Поэтому, когда я, наконец, оторвалась от музыки, потрясшей всё моё воображение, и стала вслушиваться в тексты песен, возмущению моему не было предела.
Что значит – жил-был я? Люди так не говорят, пока живы, а когда умрут – вообще молчат!
Что значит – любимая спи и пес дремучий на цепи?
Моё ограниченное познание мира вопияло против этих странных слов и образов.
Единственное, что доходило до сознания беспрепятственно – как прекрасен этот мир, посмотри.
Вот эта поэзия была доступна моим мозгам.
Ну и слюнявая песня про учителя Сансаныча. Я даже пыталась найти в школе подобающий объект и испытать к нему тот же накал страстей…

Слушая её, я вообразила, что это песня несчастного влюбленного, у которого свидание в музее с любимой девушкой, а она не пришла, и вот он страдает, вопит и бежит куда-то…
И вдруг, однажды, я внимательно вслушалась в слова и с ужасом поняла, что нечастный влюбленный поёт не о живой девушке, а о картине.
Неслыханное дело!
Шизофрения в стадии глубокого поражения мозга!
И я поняла, что любовь человеческая имеет множество форм и содержаний…
И «По волне моей памяти» и «НЛО».
Благодаря Тухманову я узнала, что существует поэзия вагантов, изучила ей внимательным образом и даже до сих пор помню:
«Без возлюбленной бутылки
Стихотворение это меня сильно смешило, хотя бутылками я в том нежном возрасте совсем не увлекалась!
Поэта Семена Кирсанова узнала…
Нет, я по-прежнему, ничего в поэтических экзерсисах не понимала, но даже просто слушать этот загадочно-прекрасный звуковой ряд необычных слов – наслаждение:
"Освещен розоватым жаром
Вероятно, это и есть показатель высочайшего мастерства композитора и поэта.
Journal information