О любви.

Эх, давненько я не писала  о Грузии!

Что, собственно, и не удивительно.

Превращаясь на нашем севере в холодно-скользких мокрецов, о солнечной Грузии не думается…

Думается о всякой холодно-скользкой гадости…

Однако, когда планы посетить очередную Тбилисобу уже подкреплены билетами на самолет в Тбилиси, сразу и думается и пишется о стране солнца, вина, и о темпераментных, гостеприимных её жителях.

И, как это часто бывает, воспоминания тут же находят своё явственное воплощение.
 Недавно я опять побывала в  Грузии и вдоволь насмотрелась на её веселый, грустный, нежный, лукавый народ, благодаря картинам замечательного художника Ладо Тевдорадзе.

Художник Ладо Тевдорадзе родился в 1957 году в Тбилиси.

Слова художника понятны каждому творческому человеку.

Это действительно так. Занимаясь творчеством, человек уходит в другой мир, мир его фантазий, чудесных красок, невероятных звуков.

И мир этот тоже бывает  тёмным  и светлым. У кого какие фантазии!
Мир художника Тевдорадзе не просто светлый.
Он невероятно добрый!
Старушки, дети, дяденьки-тётеньки… Картины одна другой лучше!
Но я выбрала немного, исключительно про любовь!

Человек много любит о любви говорить, но мало её видит – пришла я недавно к такому философскому выводу.
В чистом виде любовь встречается теперь крайне редко.
Всюду, сплошь и рядом, её заменители. Хотя, это всё-таки лучше, чем открытая агрессия и ненависть.
Однако встретить и прочувствовать самому настоящую любовь мечтает каждый человек, так уж мы устроены…

Тема любви в нашем с Алиной путешествии по Грузии остро не стояла.
Не до того было.
Но какие-то отзвуки мы уловили, и случилось это, естественно, в Сигнахи – в городе любви.

В Сигнахи мы ночевали в чудесном старом княжеском доме. Хозяин с семьей жил на первом этаже, а на втором были устроены несколько гостиничных номеров для постояльцев.

Когда мы приехали, хозяин предупредил, что мы будем на этаже  одни, все постояльцы съехали.

Уснули мы поздно.
Долго сидели, попивая вино с хозяином дома Шота, с  человеком  интересной необычной судьбы.
Шота – за шестьдесят, поздно женился на женщине моложе его, теперь в семье подрастают двое мальчиков…
Я бы сидела и сидела под чёрным грузинским небом, да хозяин быстро распрощался, сославшись на ранний утренний подъём. Работа!

Уснули мы  быстро, очень устали. А в два часа ночи я проснулась от характерных постанываний, звонко раздиравших тишину замершего дома.

Спать мне расхотелось мгновенно.
Флюиды страсти бурной пробивали стены, пол, потолок, лезли в уши и разгоняли последние остатки сна.

Естественно, зная о том, что в доме только мы с Алиной и  семья хозяина, я стала думать…

Какие молодцы грузинские мужчины!
Шестьдесят лет хозяину, не мальчик и не юноша, и утром вставать в семь утра, и собираться на работу, а  какой накал страстей!

Так лежала я, тараща глаза в пустоту, а женские голос выписывал восторженные рулады, и я радовалась этому простому семейному счастью,  радовалась за хозяйку…

Через какое-то время всё смолкло, затем раздалось тихое грузинское бормотание…потом опять тишина… и мощный храп сотряс стены старого княжеского дома.

Мне всё не спалось. За хозяйку дома уже было не радостно, а сочувственно.

Ну, дают, думала я, времени три часа ночи, утром вставать  в семь часов, а спать когда?
Нет, всё-таки в 60 лет и такая страсть…А потом такой храп…И так каждую ночь?!?! Не знаю…не знаю….

Потом мысль моя прервалась, потому что я заснула крепко и перестала анализировать события.

Утром я проснулась очень рано. Приехать в Грузию и позорно дрыхнуть до обеда – позорно.
Я налила себе крепкого кофе, вышла на балкон, зависший над Алазанской долиной и ….

Ну, это надо прочувствовать, продышать, осознать…

Описывать это состояние абсолютно неземного покоя и вселенской красоты – невозможно…

Наслаждаясь утром, я вдруг резко вспомнила события прошедшей ночи, в очередной раз восторгнулась силой грузинских мужчин и вдруг увидела, как ко мне стремительно и радостно идет свежий и чрезвычайно бодрый хозяин дома, Шота.

Я засмущалась…

Мне стало как-то так стеснительно, неловко, как будто я просидела всю ночь под кроватью со свечкой и подсматривала за людьми..

Шота одарил меня наисчастливейшей улыбкой.

Ну, надо же, заезженной пластинкой опять зазвучали во мне восторженные мантры, шестьдесят лет и столько силы, столько страсти…

Шота спросил про настроение, поинтересовался, хорошо ли мы спали?

Да, хорошо, по-честному ответила я , а что могла ответить? Если я полночи не спала, подслушивая чужие стоны, это же моя проблема…

Шота внимательно на меня посмотрел и со вздохом облегчения сказал:

- Вот и хорошо, а то, понимаешь, Ира, вчера поздно ночью, вы уже спали, один знакомый позвонил, попросил ему номер сдать на одну ночь, с дамой приехал, так я волновался – не помешают ли они вам…Ну вроде бы было всё тихо.

Я перестала смущаться и захихикала:

- Ну, кое-что, конечно, было слышно, но это ерунда. Мы очень хорошо спали!

Я вот сейчас, вспоминая эту ночь, думаю, что все в ней было гармонично и органично и мудро.
И  старый княжеский дом, и Алазанская долина, уснувшая под огромным балконом в мягком туманном одеяле,  и прекрасная вечная песня человеческой любви, плывущая и над домом и над уснувшей долиной…
Я случайно попала в поток этой совершенно чистой энергии, незамутнённой выхлопными газами цивилизации..
И до сих пор живу её силой.

Жизнь продолжается.

И когда она подкидывает людям тяжелые испытания, когда  страх и ужас от происходящего парализует мозг…спасение в любви, я думаю так.

Это разум человеческий может утешиться  чувством возмездия, ненависти, справедливости…

А душа – только любовью.