Анна Петровна дернулась как от выстрела.
Кошка Бабайка пулей полетела в угол.
В ночной тишине трещала телефонная очередь.
Кошка Бабайка пулей полетела в угол.
В ночной тишине трещала телефонная очередь.
Анна Петровна, упав с дивана, лихорадочно искала этот чёртов мобильник. Чёртов мобильник не находился.
Играя в прятки, он орал яростно, наращивая визг.
Наконец, щуря заспанные глаза, Анна Петровна ткнула пальцем в экран.
Играя в прятки, он орал яростно, наращивая визг.
Наконец, щуря заспанные глаза, Анна Петровна ткнула пальцем в экран.
- Да, - хриплым голосом сказала она.
- Анна Петровна? – бархатным мужским баритоном отозвался телефон.
- Да.
- Здравствуйте. Надеюсь, я вас разбудил?
Анна Петровна посмотрела на часы. Два часа ночи.
- Надейтесь. Разбудил.
- Извините меня. Я хотел дождаться утра, но не смог.
- Вы кто?
- Я? Я ваш тайный эротоман!
На всякий случай Анна Петровна села.
- Как? Почему мой?
- Потому что вы мне нравитесь, я любуюсь вами, я восхищаюсь вами! Конечно, нелепо говорить об этом в два часа ночи…но, как говорится, лучше поздно, чем никогда!
Баритон обволакивал испуганный мозг Анны Петровны тихо, вкрадчиво… И очень подозрительно.
И совершенно абсурдно. Похоже на розыгрыш. Нелепый и бесчеловечный.
И совершенно абсурдно. Похоже на розыгрыш. Нелепый и бесчеловечный.
- Может, лучше никогда? – Анна Петровна, прогоняя остатки сна, лихорадочно перебирала в памяти всех знакомых мужчин.
Взрослое поколение сразу отпало. Эротоманов среди мужского окружения Анны Петровны не было.
Далее по списку стояли студенты. Да, это их идиотские шутки.
- Нет, Анна Петровна, вы уж меня простите, я молчать больше не могу. Это сильней меня.
Анна Петровна откашлялась и хорошо поставленным голосом преподавателя с большим преподавательским стажем сказала:
- Карпов, я узнала тебя. И мне совсем не нравятся твои шутки. И курсовую у тебя я буду принимать индивидуально. С пристрастием, Карпов. Запомни.
Трубка раскатилась низким тёплым смехом.
- Анна Петровна, я не Карпов. Я не ваш студент и не старайтесь меня вычислить. Вы не знаете меня. Я. Вас. Знаю.
Хрень какая-то! Ну и хрень, лихорадочно думала Анна Петровна, пытаясь сказать что-то умное. Умного не было.
Был сон. Сон гавкнулся.
Был маньяк. Маньяк сидел в телефоне.
У него была информация. У Анны Петровны была заторможенность резко разбуженного человека.
- Хорошо. Хорошо, что вы меня знаете. Давайте поговорим об этом потом. Завтра. Или послезавтра.
- Обязательно, обязательно поговорим об этом и завтра, и послезавтра…Я вам теперь часто звонить буду, обо всём поговорим!
- С чего вы взяли, что я собираюсь с вами о чём-то разговаривать? Это исключено. Вы ошиблись номером, вероятно, сожалею, спокойной ночи…
- Извините, что перебиваю, но дело в том, дорогая Анна Петровна, что вы будете со мной разговаривать. Да, да. Вот наступит утро, вы проснётесь, вспомните наш разговор, подвергните его тщательному анализу и непременно ответите на мой звонок.
Анна Петровна вдруг развеселилась. Вот хам трамвайный, восхищенно подумала она. Мало того, что в два часа ночи разбудил, мало того что каким-то эротоманом назвался, кстати, почему …
- Э-э-э как вас там, какой вы извините эротоман?
- Ваш тайный эротоман.
- Это каким образом – мой? Если вы и эротоман, то исключительно свой собственный.
- Нет, именно ваш! Это вы мне нравитесь, это вами я наслаждаюсь, это вами я любуюсь …
- Минуточку, где вы мной любуетесь? В университете?
- Да и в университете тоже.
- А ещё где?
- Вот, вот какой у нас завязался интересный разговор, непринуждённая светская беседа! И ерунда, что третий час ночи, и вы стоите босиком на холодном полу в ночной рубашке…
- Я в тапочках и в пижаме.
- Ах, ну да, одинокие дамы всегда спят в пижаме и в шерстяных носках…
- В валенках спят одинокие дамы, и в телогрейках.
- Вот вы и шутите! И вам уже интересно меня слушать…но! Не буду злоупотреблять вашим терпением. Я понимаю, что вам надо хорошо выспаться. Завтра на работу. К первой паре. Сеять разумное доброе вечное. Спокойной ночи дорогая, приятных снов, Бабайку в ноги!
Телефон заткнулся так же неожиданно, как и завопил.
Анна Петровна не мигая смотрела на экран ожидая, что трубка опять заговорит бархатным рокотом, который, что скрывать, было приятно слушать…Анна Петровна очень любила низкие мужские голоса.
Трубка молчала, молчала Бабайка, неподвижно следившая за Анной Петровной из угла комнаты.
Молчал весь мир, совершенно равнодушный к странному и нелепому диалогу, только что отзвучавшему в одной маленькой квартире.
Молчал весь мир, совершенно равнодушный к странному и нелепому диалогу, только что отзвучавшему в одной маленькой квартире.
- Что скажешь, Бабайка? - голос Анны Петровны прозвучал так фальшиво, что кошка, не в силах терпеть хозяйкиного позора медленно встала, выгнула спину, со смаком потянулась и пошла вон из комнаты.
Как бы говоря, ну тебя нафиг.
Как бы намекая на совершенную аморальность происходящего.
Как бы отказываясь принимать даже малейшее участие в этом безнравственном деле.
Анна Петровна ещё немного подумала, потом взяла телефон и сохранила номер под именем Эротоман тайный.
- Как будто этих эротоманов у меня…с десяток, и один из них тайный, - усмехнулась про себя Анна Петровна.
Потом отключила телефон и забралась под одеяло.
Через 10 минут она отключилась сама.
У Анны Петровны была крепкая нервная система и жёсткие способы самоубеждения.
Через 10 минут она отключилась сама.
У Анны Петровны была крепкая нервная система и жёсткие способы самоубеждения.
- Чтобы это не было, - сказала она сама себе строго, - ко мне это не имеет никакого отношения.
(Продолжение следует. Правда, откуда оно следует и когда приползёт достоверно не известно, однако автор со всей ответственностью заверяет почтеннейших читателей в том, что от Анны Петровны им быстро не отделаться:))
Journal information